Юджин Роган - Падение Османской империи [Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914–1920]

Ожесточенное сражение шло весь день, и британцы заставили арабские отряды отступить с занимаемой ими возвышенности. Джафару аль-Аскари едва удалось избежать пленения, но новозеландцы захватили его палатку со всеми документами. «На закате мы дали сигнал к отступлению, — записал Аскари. — Нам пришлось бросить наших убитых и раненых на милость врага. Все запасы боеприпасов и продовольствия у нас иссякли». Это поражение не могло не повлиять на боевой дух арабских ополченцев, и османские офицеры отметили «небольшой, но непрекращающийся поток дезертиров».

Хотя британцы одержали победу, им еще предстояло уничтожить собравшуюся под знаменами ордена Санусия армию, которая к тому времени выросла до 5000 человек. Захватив отрезок береговой линии от Саллума до британского гарнизонного городка Мерса-Матруха, Сайид Ахмад получил ряд важных преимуществ. Благодаря тому, что отныне ливийской кампанией фактически руководили османские офицеры, немецкие подводные лодки, курсировавшие вдоль ливийского и египетского побережья, снабжали войска Ахмада оружием, боеприпасами и деньгами. Кроме того, новости об уходе британцев с Галлиполи и о поражении в Месопотамии заставили многих в Египте с надеждой смотреть на братство Санусия как на силу, способную избавить их от ненавистного британского господства.

Между тем британское правительство было гораздо больше озабочено поражением в Месопотамии, чем проблемами, которые могла создать горстка ополченцев в пустыне Египта. Непобедимая 6-я дивизия столкнулась в Салман-Паке с ожесточенным сопротивлением и была вынуждена отступить под интенсивным огнем. При этом у британского командования в Месопотамии не было никаких резервов, чтобы помочь разгромленной армии Таунсенда. В ожидании обещанного подкрепления британцы из последних сил удерживали города, захваченные ими в первый год Месопотамской кампании.

После недели отступления под непрерывным огнем 2 декабря измученные британские и индийские солдаты вошли на знакомые улицы Эль-Кута. Расположенный в подковообразной излучине Тигра, Эль-Кут был процветающим городом, центром местной торговли зерном и международной торговли лакричным корнем. Он был застроен глинобитными домами в несколько этажей с деревянными резными украшениями. Самыми большими общественными зданиями были правительственные учреждения, две мечети (одна с высоким минаретом) и большой крытый рынок, который британцы реквизировали под военный госпиталь. Глинобитные стены у реки в северо-восточной части города стали основой британской линии обороны, протянувшейся через перешеек полуострова на левом берегу Тигра.

Некоторые офицеры Таунсенда ставили под сомнение обоснованность отступления в Эль-Кут. Учитывая расположение города, османская армия могла легко окружить его и взять в осаду, что подвергло бы смертельной опасности не только находившиеся там войска, но и гражданское население. Несмотря на то, что жители сдали город британцам без боя, в случае длительной осады едва ли можно было бы рассчитывать на их сотрудничество. Сравнив два варианта — изгнать мирных жителей из города, оставив 7000 человек без крова, и тем самым спровоцировать гуманитарный кризис, или же вынудить их разделить с солдатами все тяготы осады, — Таунсенд и его командиры решили, что оставить жителей Эль-Кута в их домах будет меньшим из зол. Однако последующие события показали, что они ошиблись.

Таунсенд смирился с неизбежностью осады, полагая, что она будет краткосрочной. Остатки Индийской армии, выжившей в Салман-Паке, вместе с гарнизоном Эль-Кута насчитывали 11 600 строевых и 3350 нестроевых солдат, а имевшихся запасов продовольствия должно было хватить на 60 дней. Таунсенд был уверен, что его войска смогут выдержать несколько недель осады до прибытия в январе обещанного подкрепления, которое позволит им прорвать осаду и продолжить завоевание Ирака.

Авангард османской армии Нуреттин-бея подошел к Эль-Куту 5 декабря. Войска начали занимать позиции вокруг города, и к 8 декабря он был полностью окружен. После года непрерывных отступлений под натиском британо-индийских сил османам удалось переломить ход военной кампании в Месопотамии. Под священным знаменем Али, развевавшимся над Тигром, османская армия предвкушала близкую победу над захватчиками.

С момента вступления Османской империи в мировую войну Британия и Франция рассматривали ее как самое слабое звено в альянсе Центральных держав. Военные стратеги в Уайтхолле рассчитывали на то, что быстрый разгром Османской империи даст толчок решительному прорыву, который силам Антанты никак не удавалось совершить на Западном фронте. Череда поражений османской армии в первые шесть месяцев войны укрепила это мнение. Корабли союзников безнаказанно атаковали османское побережье, британцы с относительной легкостью захватили провинцию Басра, а кампании, предпринятые османской армией на Кавказе и Синайском полуострове, завершились полным провалом.

Поворотным пунктом стала Дарданелльская кампания. Османы сумели удержать свои позиции под мощным напором союзнических сил и, более того, принудили их к унизительной эвакуации. Внезапно британцы были вынуждены перейти к обороне, уступая свои территории под натиском османской армии. Турецкие войска вторглись в британский протекторат в южном Йемене и создали угрозу для важнейшего стратегического порта Аден. Ливийские племена под командованием османских офицеров потеснили британцев на западной границе Египта, взяв под контроль 200 км береговой линии. А в Месопотамии Нуреттин-бей со своей армией осадил целую британскую дивизию в городе Эль-Кут.

Ни один из этих успехов османской армии сам по себе не представлял серьезной угрозы для держав Антанты. Британцы были уверены, что, в конечном итоге, разгромят арабские племена в Йемене и на западе Египта. Осаду Эль-Кута они рассматривали как досадную задержку перед неизбежным завоеванием Багдада. Гораздо больше их заботило то, как поражение на Галлиполийском полуострове и неудачи в Йемене, Ливии и Месопотамии повлияют на их репутацию в мусульманском мире в целом. Они не сомневались, что немецкие пропагандисты, работающие на Ближнем Востоке и в Южной Азии, не преминут сыграть на этих османских победах, и отчаянно боялись столкнуться с религиозным фанатизмом на фронтах и мусульманскими восстаниями в колониях. В некотором смысле британцы и немцы придавали призыву османского султана к джихаду куда больше значения, чем сами мусульмане по всему Ближнему Востоку, в Северной Африке и Южной Азии [378] Об усилиях Германии по разжиганию джихада см. в книгах: Peter Hopkirk, On Secret Service East of Constantinople: The Plot to Bring Down the British Empire (London: John Murray, 1994); Sean McMeekin, The Berlin-Baghdad Express: The Ottoman Empire and Germany's Bid for World Power, 1898–1918 (London: Allen lane, 2010). .