Пьер Бриан - Дарий в тени Александра

Прежде чем перейти к более подробному рассмотрению, скажем, что этот замечательный пассаж отлично вписывается в элогическую литературу, которая, зародившись в определенных придворных кругах, была подхвачена в определенный период той греческой литературой, авторы которой вступались за Кира: именно благодаря чистому и простому подражанию античной литературе этого периода мы превозносим Кира Младшего, что длительное время являлось доминирующей тенденцией современной ахеменидской историографии.

Давайте также рассмотрим труд Плутарха "Артаксеркс". Плутарх также черпает информацию и основывает свои суждения на трудах Ктесия и других авторов "Персики". Постоянно подчеркивается тема духовного и политического превосходства Кира над своим братом. В другом месте Ксенофонт подводит итог своим рассуждениям под видом мнимого диалога: "Клянусь Зевсом, я верю, что если бы Кир Младший выжил, - говорит Сократ, - то он стал бы великолепным монархом. Он доказал это, в частности, когда двинулся против своего брата, чтобы оспорить его власть" [19] Ксенофонт. Экономики 1.18: peri tes basileias... makhoumenos. . По словам Плутарха, "Кир не переставал хвалить себя, говоря, что у него сердце более великое, чем у его брата, что он образованнее и лучше подготовлен в искусстве магов, что он может пить вино и не пьянеть, в то время как его брат был подлым и вялым, и не садился верхом на коня ни на охоте, ни на поле битвы" [20] Плутарх. Артаксеркс 6.4 (вялость: malakia; тот же термин, но в виде прилагательного, используется Аррианом для оценки Дария). . Таким образом легче понять борьбу, которая происходила при дворе Дария II, отца Артаксеркса и Кира, разделяя его на два лагеря: "Те, кто желал изменений и потрясений, считали, что создавшееся положение требует человека вроде Кира, - ярких достоинств, отлично подготовленного для войны и преданного своим друзьям, и что величие империи требовало царя гордого и амбициозного" [21] Там же 6.1: polemikos, philetairos; basil66s phronema kai philotimia ekhontos. , - то есть всех тех качеств, которых лишен Дарий и которыми в избытке наделен Александр.

Давайте теперь более подробно рассмотрим надгробную речь Кира в "Анабасисе" Ксенофонта. Прочитаем ее параллельно с надгробными речами, посвященными Аррианом Александру и Дарию. С первых же слов читатель понимает, что цель речи состоит в том, чтобы во всем противопоставить Кира своему брату Артаксерксу, законному царю. Как и у Арриана, который, очевидно, довольно много позаимствовал у своего предшественника, портрет построен на серии моментов, в которых один превосходит другого (в греческом тексте таких моментов четырнадцать):

"Начиная с самых юных лет, когда он воспитывался вместе со своим братом и другими персидскими детьми, Кир был заводилой во всем... Позже, он больше всех других любил лошадей и управлялся с ними, как никто другой [22] Совсем как Александр (Плутарх. Александр VI: укрощение Буцефала). . Его высоко оценивали в военных упражнениях, стрельбе из лука и метании копья. Когда подошел возраст, он проявил себя страстным охотником, ему нравилась опасность, когда он оказывался лицом к лицу с диким зверем. Однажды на него набросилась медведица: он не испугался, стремительно напал на зверя, был выбит им из седла, получил раны, шрамы от которых остались навсегда, но в конечном счете убил ее, что совсем не помешало ему воздать добром тому из соперников, кто первый прибежал к нему на помощь" (1.9.2-6).

Видны многочисленные следы стилистических заимствований у Ксенофонта, в том числе в портретах, которые Арриан создает, опираясь на категории, использованные Ксенофонтом в различных своих трудах. В некотором смысле образы Артаксеркса рядом с Киром Младшим и Дария рядом с Александром являются обезличенным портретом Великого царя, который тот же Ксенофонт, в другом своем небольшом по объему труде ("Агесилай"), противопоставил царю Спарты Агесилаю, греческому герою, обладающему всевозможными достоинствами: первый "редко мог продемонстрировать миру свои достоинства, а Агесилай охотно проявлял свои добродетели в любое время... В Персии люди могут обежать землю, изыскивая что-то, что они могли бы с удовольствием выпить, тысячи других людей стараются изобрести нечто, что смогло бы подстегнуть их аппетит... Агесилай же, благодаря своей любви к труду, пил с удовольствием все то, что находил под рукой, с удовольствием ел любой продукт" (§ 9). В этот момент хочется вспомнить об описании Александра, сделанным Аррианом: "он был скромен в телесных удовольствиях и ненасытен только в удовольствиях разума", в противоположность Дарию, "который, чтобы удовлетворить свою привычку к роскоши, никогда не отдалялся от своего обоза, даже когда находился в военном походе" [23] Арриан VII.28.2 (Александр); II. 11.10 (Дарий). .

Необходимо добавить, что копирование произведения Ксенофонта и его литературной техники не является простым школярским упражнением. Если Дарий столь незначительно упомянут в произведении Арриана, то это прежде всего потому, что "Анабасис" посвящен воспеванию подвигов Александра. Арриан очень четко выражает свою точку зрения в длинном пассаже, традиционно называемом "вторым предисловием":

"Александр считал Ахилла счастливым, потому что тот имел Гомера, который стал его глашатаем, сохранившим его память для будущих поколений. И, конечно, Александр действительно мог считать Ахилла таковым, потому что, несмотря на свои возможности в других областях, кое-чего ему все же недоставало: его подвиги (ta erga) не были воспеты так, как он того заслуживал, ни в прозе, ни в стихах; он не был воспет даже лирическими поэтами, такими как Гиерон, Гелон, Ферон и многие другие, которые даже не выдерживали с ними сравнения; в результате его подвиги (ta erga) были известны намного меньше, чем достаточно малоинтересные факты из прошлого. Доказательством служит тот факт, что поход Десяти Тысяч с Киром в верхние земли (anodos) к морю, страдания, перенесенные Клеархом и теми, кто попал вместе с ним в плен, последующих набег (katabasis) под командованием Ксенофонта, были намного известнее благодаря Ксенофонту, чем Александр и подвиги Александра (ta Alexandrou erga). Александр один руководил походом, он не бежал перед Великим царем, он даже не возликовал, победив противников, мешавших его продвижению к морю. Среди греков и варваров нет никого, кто совершил бы столь же невероятные подвиги, как по числу, так и по значимости (kata plethos he megethos). И я утверждаю, что именно это побудило меня к созданию настоящего труда: я не считаю себя недостойным познакомить мир с подвигами Александра (ta erga Alexandrou). Я имею право дать себе подобную оценку, поскольку мне нет необходимости ставить свое имя, ведь люди его достаточно хорошо знают; мне не нужно говорить, где моя родина, моя семья, должность, которую я исполнял в своей стране; мне достаточно сказать, что с самого детства мои труды были известны и уважаемы, как известны и сейчас, на моей родине. Я уверен в этом, и поэтому я не считаю себя недостойным встать рядом с величайшими писателями, писавшими по-гречески, и писать об Александре, который является одним из величайших полководцев" (1.12.5).