Алексей Васильев - От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

Главная задача М. Горбачева в Мадриде состояла не в том, чтобы примирить арабов и израильтян, а в том, чтобы в качестве сопредседателя открывшейся конференции выглядеть в последний раз равным Дж. Бушу. Это была невыполнимая задача. «Для Горбачева это, видимо, последнее танго, — писала газета «Известия». — Дальше пойдут иные танцы. Мы уже не партнеры, как были недавно, и не соперники, как было долго. Если называть вещи своими именами, США стали нашим покровителем… Мы перестали выполнять функции «сверхдержавы», перестали пыжиться и становиться на цыпочки, стали уменьшать свое присутствие на мировой арене… Мы поглощены своими внутренними проблемами» {376} 376 Там же. 15.11.1991. .

А вот что писал корреспондент Эй-би-си Дж. Лори: «Президент Горбачев является неполноценным политическим деятелем, который все больше отодвигается на второй план. У себя на родине он — президент обанкротившегося и развалившегося государства… Влияние Советского Союза на Ближнем Востоке резко упало. Все расходы по проведению конференции взяли на себя Соединенные Штаты. (По другим данным, расходы на оплату гостиниц в Мадриде взяла на себя Испания как страна-хозяин. — А.В. ). В определенной мере предоставленный Горбачеву в Мадриде статус — награда со стороны президента Дж. Буша за советскую поддержку США во время конфликта с Ираком полтора года назад» {377} 377 Там же. .

После окончательного распада СССР и создания Содружества Независимых Государств российская дипломатия приняла эстафету от советской в процессе ближневосточного урегулирования. Явно под нажимом США российское руководство согласилось на проведение в Москве 28–29 января 1992 года организационной встречи по подготовке многосторонних переговоров по Ближнему Востоку. В ее работе приняли участие представители более 30 государств, включая сопредседателей — Россию и США, большинство государств Ближнего Востока, Европейское сообщество, Китай, Турцию, Японию, некоторые государства СНГ. Московскую встречу бойкотировали Сирия и Ливан, которые в качестве условия своего участия выдвигали достижение существенного прогресса на двусторонних переговорах. Палестинцы прибыли в Москву, но не явились на пленарные заседания, так как требовали расширения своего представительства за счет диаспоры и Восточного Иерусалима, против чего категорически возражал Израиль. Во время конференции в Москве Борис Ельцин, президент России, исчез из поля зрения политиков, средств массовой информации и собственных коллег по президентскому аппарату и правительству. Он оказался в Новороссийске, занятый, по утверждениям печати, делами СНГ. Российскому руководству было явно не до ближневосточных дел.

Распад СССР означал крупнейшую геополитическую катастрофу второй половины ХХ века. На месте прежней сверхдержавы появилась Россия и 14 новых государств. Об этом написаны тысячи книг. Объяснение причин этой катастрофы, ее хода и деталей лежит вне темы данной книги, хотя в предыдущих главах были отражены некоторые элементы кризиса советского общества и системы власти. Отметим лишь вновь, что, с точки зрения автора, Россия и была Советским Союзом, то есть возглавляла федерацию зависимых от нее стран — советских республик. Ее административные границы стали международными (что породило нерешенные до настоящего времени проблемы), а сама Россия оказалась почти в границах ХVII века и вступила в полосу экономического, социального, военного, демографического упадка. Поэтому игнорировать воздействие этой внутренней ситуации на внешнюю политику России в целом и на Ближнем и Среднем Востоке и Северной Африки, в частности, просто невозможно.

Говорит Е.М. Примаков {378} 378 Беседа с Е.М. Примаковым, январь 2014 г. , который обычно давал взвешенные оценки событий и не поддерживал резких оценок автора: 90-е годы были провальными для России. Это ясно совершенно. За 90-е годы мы потеряли больше в экономическом и научном плане, чем во время Второй мировой войны. В 90-х годах у нас родились олигархические структуры. Нужно было отказаться от всего, что было плохо в советский период, и взять все лучшее, что было в советский период, и объединить эти два момента. А мы старое разрушили до основания. В то время Ближний Восток вообще оказался вне зоны наших интересов. Самыми главными были отношения с США. Было ясно, что Ближний Восток не мог привлекать особое внимание России. С одной стороны, там не было холодной войны, а с другой, в России не было стабильности и у власти находились те, которые не считали, что Россия должна быть великой державой.

Внутри страны разрозненные и неоформленные политические силы взяли курс на восстановление капитализма (рыночная экономика, демократические политические системы и свободы, западноевропейские и американские моральные ценности) и на полное разрушение советского наследия. Задачи внешней политики состояли во вхождении в западные структуры — экономические, финансовые, политические, многие говорили: военные — в качестве их составной, но самостоятельной части. В употреблении остались прекраснодушные горбачевские заявления об «общечеловеческих ценностях» и «новом политическом мышлении». И американские и европейские политики, электронные и печатные СМИ Запада твердили о том, что в холодной войне якобы не было победителей, а был побежден только «тоталитаризм». Это тиражировалось и российскими СМИ и ласкало слух дезориентированных масс и складывающейся новой политической элиты, особенно ее прозападной части. Но надежды обернулись разочарованием. Лидеры и политические, финансовые и другие элиты стран Запада просто не собирались принимать Россию в качестве составной части в свой мир.

Россия, казалось, погружалась в дальнейший хаос и слабела. В то же время США давали четверть мирового ВВП, на них приходилась половина мировых военных расходов.

Не приспособленная ни к конкуренции, ни к жестким нравам свободного рынка Россия оказалась бессильной перед натиском Запада. Коррумпированная сверху донизу, она была отдана на разграбление и своим нуворишам и их западным партнерам. За четверть века за рубеж с помощью черных, серых и легальных схем было перекачано от одного до двух триллионов долларов, что можно считать как бы контрибуцией, выплаченной Россией за поражение в холодной войне. Рухнуло большинство самых передовых отраслей российской промышленности, а сама страна стала сырьевым, нефтегазовым придатком мировой экономики. На грани гибели оказался ВПК. Надломились, хотя частично устояли научные исследования. Армия слабела, морально разлагалась. Лишь ракетно-ядерный комплекс сохранил свою боеспособность.