Джон Бальфур - Расцвет и упадок Османской империи. На родине Сулеймана Великолепного

Мечеть Фатих Джами или мечеть Завоевателя в Стамбуле

Такие комплексы зданий, обращенные на общественное благо, стали возникать вдоль караванных путей, способствуя их расширению по всей стране по мере роста торговли. В результате Стамбул сначала дополнил, а затем и превзошел Бурсу и Адрианополь в качестве крупнейшего коммерческого центра империи, заняв господствующее положение на торговых путях, проходивших через Черное море и Средиземноморье.

Другим традиционным институтом исламской экономической значимости, который Мехмед всячески поддерживал, был институт цехов ремесленников – профессиональных организаций, или союзов, к которым принадлежала значительная часть населения. Зародившись еще в эпоху греко-римского мира, эти союзы были характерны для средневековой Европы, а при исламе обрели свой особый характер, получив черты религиозных и социальных братств.

Цеха были разделены по видам деятельности. Каждый цех находился под руководством мастера, которого ремесленники избирали для решения всех задач и поддержки своих интересов перед правительством. Хотя цеха были, по крайней мере теоретически, независимы от государственного контроля, они по закону несли перед государством ответственность за соблюдение тех коммерческих правил, которые касались системы мер и весов, стоимости труда, прибыли, качества товара, недопущения мошенничества и спекуляции. Уважая традиционную структуру цехов в качестве источника порядка и стабильности, государство не вмешивалось в их внутренние дела, осуществляя только защиту интересов казны.

Теперь, когда Византии больше не существовало и любая угроза Востоку со стороны крестоносцев стала достоянием истории, Османская империя явила себя во всем своем совершенстве в качестве основного центра торговли, служащего важным торговым звеном между Азией и Европой, создающего более широкое поле для экономического обмена, что затрагивало также и общественные и культурные отношения между многими странами. В то время как Византия была подвержена экономическому влиянию Венеции, Османская империя с ее процветающим многонациональным сообществом торговала одинаково со всеми державами на основе четко установленных таможенных тарифов. Ее купцы с течением времен проникли из Восточной в Центральную и добрались до Северной Европы, основывая собственные торговые центры в ключевых городах и развивая свою собственную кредитную систему, поскольку они обменивали сельскохозяйственные продукты и изделия Востока на оружие, минералы и другое сырье Запада.

Развившись из ряда осевших на земле сообществ кочевников в исламскую империю с базовой структурой традиционного восточного государства, она управлялась с помощью проверенных временем экономических институтов и принципов. Население империи делилось на два главных класса. Один из них представлял власть султана – чиновники, армия, служители культа; другой состоял из райя – земледельцев и ремесленников, которые единственно и были производителями и одни только платили налоги. Их методы производства и прибыль строго контролировались государством в интересах общественного и политического порядка. Такой государственный порядок обеспечивался посредством жесткого регламента, согласно которому человек должен был оставаться только в своем собственном классе.

Но теперь в обществе появился третий класс – класс торговца, значение которого постоянно росло. Этот класс был свободен от жестких юридических и социальных ограничений, и торговцы со временем вполне могли стать крупными капиталистами.

Военной задачей султана Мехмеда, после того как он захватил столицу в качестве базы, обезопасившей его фланг и тыл, стала консолидация его империи и расширение ее границ. Со стороны моря Мехмед имел хорошо укрепленную гавань со все более увеличивающимся флотом. На обоих берегах Дарданелл, между Сестосом и Абидосом, была возведена новая крепость, чтобы контролировать проливы со стороны юга, подобно тому, как Румели Хисар и Анадолу Хисар господствовали над ними с севера.

Султан лично возглавлял свои армии, командовал своими военачальниками, не созывая военных советов, не доверяя никому план использования высокодисциплинированных армий, которые он каждый год собирал и из Азии, и из Европы. Спрошенный как-то одним из полководцев относительно цели его следующей кампании, он ответил, что если бы единый волос в его бороде знал о его намерениях, он вырвал бы его и бросил в огонь.

По наследству Мехмеду перешли враги его отца: Хуньяди – в Венгрии, деспот Георгий Бранкович – в Сербии, Скандербег – в Албании, венецианцы – в Греции и Эгейском море.

Он по очереди методично выступил против каждого из них. В войнах, следовавших одна за другой после завоевания Константинополя, его объектом была Сербия, буферное государство, из-за которого соперничали венгры и турки. Полный решимости захватить город, чего не удалось сделать ранее, Мехмед в 1456 году собрал хорошо вооруженную армию примерно в 150 тысяч человек и флотилию легких судов, которая поднялась вверх по Дунаю до Видина. На самом крупном судне доставили тяжелую осадную артиллерию, более легкие орудия были отлиты в Софии, главным образом мастерами, привезенными с Запада. Прочие вооружения, боеприпасы и продовольствие были доставлены сухопутным путем с помощью хорошо организованных перевозок на верблюдах и других вьючных животных. Чтобы заблокировать город со стороны Дуная, Мехмед разместил выше по течению перед крепостью цепь из лодок, которая служила в качестве заграждения, протянутого поперек реки. С берегов реки его тяжелая артиллерия взяла под прицел западные стены крепости. Здесь в начале июня, когда начали созревать зерновые культуры, на макушке холма был воздвигнут султанский шатер, перед которым разместились укрепления янычар, ярусы которых тянулись вокруг и ниже шатра. Сверхуверенный в себе после успешного захвата Константинополя, Мехмед не предвидел особых трудностей с Белградом.

В начале июля турецкая кавалерия разорила окрестности города и началась бомбардировка, продолжавшаяся две недели, которая причинила стенам крепости серьезный ущерб, но не нанесла заметных потерь обороняющимся. Жестокая битва неистовствовала пять часов, в ходе которой туркам оказали яростное сопротивление, и воды Дуная окрасились кровью.

Венгры с их более легкими и маневренными судами рвали цепь неуклюжих турецких кораблей с их неопытными навигаторами, рассеяли их, потопили две галеры вместе с их экипажами и захватили четыре другие со всем их вооружением. Оставшиеся суда турецкой флотилии, заваленные мертвыми и умирающими, попытались спастись бегством, но были сожжены по приказу султана, чтобы не допустить их попадания в руки врагов.