Коллектив авторов - Война во время мира: Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917–1923

Во многих местах «реквизиции» превращались просто в хаотические и насильственные конфискации {78} 78 См., например: Нарский И. Жизнь в катастрофе. С. 231 и след. . 2 апреля 1919 года большевики сформировали специальный вооруженный отряд для проведения «летучих инспекций» складов и прочих хранилищ. За шесть месяцев было произведено более 250 рейдов, выявивших всевозможные беззакония — но не нашедших почти никаких складов с товарами {79} 79 РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2660. Л. 45 и след.; ГАРФ. Ф. 4085. Оп. 22. Д. 269. . Инспекторы в соседней с Москвой Калужской губернии объясняли это тем, что местные большевистские власти сами производили незаконные конфискации и распределение собственности и припасов, находя защиту в грубой силе и незаконных арестах и подменяя собой государство {80} 80 РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2660. Л. 51. . Аналогичные доклады поступали из десятков других мест в большевистский Народный комиссариат государственного контроля, а на Украине и в Южной России — в подразделения деникинской контрразведки (ОСВАГ) {81} 81 Там же; ГАРФ. Ф. 4085. Оп. 22. Д. 269. .

Вместе с тем сопоставимые формы насилия повсеместно наблюдались в регионах, в тот период формально не находившихся под контролем красных или белых или не связанных каким-либо иным образом с более или менее традиционными вооруженными силами и формальными политическими претензиями. Ключевое влияние на степень и природу этого насилия также оказывали нужда, расстройство управления и материальные и эмоциональные лишения. Определяющую роль в данном случае, по-видимому, все же играло ожесточение социальных отношений, вызванное самой революцией, поскольку наибольшее распространение имело взаимное и локализованное насилие с участием простых людей, не обязательно осуществлявшееся во имя той или иной высшей цели. Как показали Игорь Нарский и другие авторы, такое насилие было «мелким» в смысле числа участников его конкретных проявлений, но его едва ли можно назвать таковым в совокупном плане или в плане вызывавшихся им разрушений. Грабежи, утрата средств к существованию и жестокое воздаяние за реальные или воображаемые обиды вынуждали многих людей покидать свои города и села как на красных, так и на белых территориях — нередко после того, как были убиты или подверглись истязаниям их друзья и близкие {82} 82 См. документы в: Зеленая книга: История крестьянского движения в Черноморской губернии. Прага, 1921. . Затем беглецы создавали свои собственные, независимые «партизанские» отряды, сражавшиеся «против всех». В городах и поселках по всему Уралу люди, утром уходившие из дома на поиски какой-нибудь еды, не знали, вернутся ли они обратно. Многие вместо этого вступали в местные банды, не имевшие политических целей помимо самозащиты и охраны своей территории от «чужаков» {83} 83 Нарский И. Жизнь в катастрофе. С. 225. .

Зарождение «черного» анархистского движения Махно на Украине и «зеленых» отрядов Антонова на Тамбовщине в 1919 и 1920 годах было связано с объединением подобных разрозненных банд в огромные армии мародеров — опять же, не имевшие никакой регулярной организации или осуществимых политических амбиций. Печально знаменитое подавление антоновского восстания Михаилом Тухачевским проводилось методами, не менее, а может быть, и более — если это возможно — чудовищными, чем те жестокости, которые сопровождали разгром белых армий {84} 84 См. довольно романтизированное обсуждение в: Radkey О. The Unknown Civil War in Soviet Russia: A Study of the Green Movement in the Tambov Region 1920–21. Stanford, 1976. Рэдки практически ничего не говорит о формах и масштабах насилия со стороны самих антоновцев. См. также недавно изданное полное собрание документов и воспоминаний: Протасов Л.Г., Данилов В.П. (Ред.). Антоновщина: Крестьянское восстание в Тамбовской губ. в 1920–1921 гг.: Документы, материалы, воспоминания. Тамбов, 2007. . [5] Сам Тухачевский до революции прошел подготовку в Императорском Генеральном штабе. Несколько отличаясь конкретными деталями, особенно в плане насилия по отношению к евреям (несмотря на известные оправдательные заявления Волина, который сам имел еврейское происхождение), анархистское движение Махно на Украине по сути представляло собой аналогичное явление {85} 85 См. хорошее недавнее исследование: Шубин А. Анархия — мать порядка: Между красными и белыми. Нестор Махно как зеркало Российской революции. М., 2005. См. также: Верстюк В.Ф. Махновщина: селянський повстанський рух на Украïнi, 1918–1921. Киïв, 1991; Voline. The Unknown Revolution. N.Y., 1974. .

В данном случае формы, в которых выражалось насилие, позволяют также судить о том, каким образом состояние нужды и лишений создавало и усугубляло межэтнические трения в регионе, в том числе выражавшиеся в убийстве евреев. В то время как большинство противоборствовавших группировок имело смешанный этнический состав — что было логическим следствием разнородности самой погибшей империи, — тогда, как и сейчас, на роль объекта грабежей и отмщения гораздо лучше подходили реальные или мнимые «чужаки». Вполне вероятно, что этническое насилие в регионах, подобных Закавказью, может сопровождать распад империи даже в эпохи материального изобилия, что мы видели в случае недавних Балканских войн. В условиях же дефицита наиболее простым методом борьбы с ним всегда представляется изъятие собственности и товаров у «чужаков», особенно в тех случаях, когда именно их, подобно «жидобольшевикам», можно обвинить в лишениях и нужде.

Здесь мы также можем выявить еще один тип неформального насилия, наблюдавшийся в те годы на российских территориях, — тот, который можно назвать «ответным» или «подражательным» насилием. Оно имело место буквально во всех частях бывшей империи в 1918 и 1919 годах, особенно на железных дорогах, и наиболее известным его выражением, вероятно, была знаменитая история Чехословацкого корпуса, прорывавшегося из России по Транссибирской магистрали. Чехи (и прочие) по пути на восток силой забирали в ближайших селах необходимые им припасы, после чего подвергались столь же свирепым ответным нападениям со стороны ограбленных. В 1919 и 1920 годах, после того как чехи уже давно ушли, ситуация повсюду в регионе только ухудшилась. Поезда, перевозившие грузы, также везли с собой броневики и собственную неформальную охрану, не подчинявшуюся никаким конкретным властям. Как в красной, так и в белой России местные железнодорожные комитеты — остатки одной из первых реформ Временного правительства — были сами себе властью, лавируя между угрозой суровых дисциплинарных мер и спорами, «решавшимися с помощью револьверов», как выразился журнал Железный путь. Железнодорожные рабочие и администрация на всех уровнях старались скрывать информацию, прятали оборудование и товары и лгали по поводу имеющихся запасов. В тех случаях, когда погрузка товаров сопровождалась вооруженными стычками, они предпочитали сотрудничать со спекулянтами; если же разгрузка товарных вагонов была чревата стрельбой, было проще вообще не разгружать их и отгонять на охраняемые запасные пути. Задолго до поражения белых и решения Троцкого бороться с этими проблемами путем милитаризации линий, находившихся под контролем большевиков, железнодорожники повсеместно оказались в осаде и давали адекватный отпор любым претендентам на власть {86} 86 См. дискуссию в: Rosenberg W.G. The Social Background to Tsektran // Koenker D.P., Rosenberg W.G., Suny R.G. (Ed.). Party, State, and Society in the Russian Civil War: Explorations in Social History. Bloomington (In.), 1989. P. 349–373. .