Виктор Кондрашин - Был ли голод 1932-1933 в Украине «геноцидом украинского народа»? Ответ В. В. Кондрашина С. В. Кульчицкому.

Другой факт, опосредованно связанный с явно упомянутым всуе Пахлевской Холокостом, свидетельствует о том, куда может привести логика сторонников концепции "голодомора-геноцида". Это так называемая "научная конференция", организованная в Киеве 24 ноября 2006 года Межрегиональной академией управления персоналом, Международной кадровой академией и другими организациями. Ее тема звучала так: "Международный форум о голодоморе в Украине: карательные органы еврейско-большевистского режима". И это в Украине, где еврейский вопрос в XX веке был не из последних в области межнациональных отношений! Хочется думать, что упомянутая "научная" конференция не отражает истинного характера академической жизни в Украине.

Поэтому сразу же хотелось бы сформулировать главную идею своей позиции, которую далее попытаюсь аргументировать. Я и многие другие исследователи категорически против такой предвзятой, политизированной и примитивно идеологизированной постановки вопроса и считают, и пишут в своих работах, что трагедия 1932–1933 годов в СССР должна не разъединять, а объединять Россию и Украину, украинский и российский народы, как общая трагедия, уроки которой должны укрепить исторические узы многовекового общежития народов в сложное время становления новой государственности как в России, так и в Украине, движения стран по пути демократии и прогресса. Этой благородной цели, по моему глубокому убеждению, и обязаны посвятить свое творчество исследователи голода как в России, так и в Украине.

В настоящее время в исторической литературе и публицистике представлены две основные точки зрения относительно голода 1932 — 1933 годов в СССР. Первая точка зрения — это сторонники концепции о "голодоморе в Украине" как специфически украинском феномене, как "геноциде народа Украины" со стороны сталинского режима с целью не допустить выхода из СССР Советской Украины. Вторая точка зрения — их противники, рассматривающие этот голод как результат просчетов сталинской политики форсированной коллективизации, неразрывно связанной с более общей проблемой индустриальной модернизации СССР, осуществлявшейся в конце 1920-х — 1930-е годы насильственными методами сталинским режимом в силу его природы и личности Сталина.

Первыми проблему голода 1932 — 1933 гг. в СССР подняли западные ученые и публицисты. Именно они и создали концепцию о голодоморе как исключительно украинском феномене, отделив его от голода в других регионах СССР. В концентрированном виде она оказалась изложена в трудах двух ученых — Роберта Конквеста и Джеймса Мейса. Среди серьезных исследователей в настоящее время их позиция с некоторыми оговорками поддерживается итальянским историком, большим знатоком истории России и Украины Андрео Грациози. Она безоговорочно воспринята учеными Института истории Украины Национальной академии наук Украины (НАНУ) и усилена ими положением о голодоморе как "геноциде" народов Украины.

Каковы системы аргументов сторонников точки зрения о голоде 1932 — 1933 гг. в Украине как "геноциде". На наш взгляд, их две. Первая — масштабы жертв голода на территории бывшей Советской Украины (Западная Украины не входила тогда в состав СССР), превосходящие по численности количество жертв в сопоставимых по размерам территории российских регионах, например, в Поволжье. Второй аргумент — это коммунистическая идеология правящего режима в СССР, стремившегося к подавлению национальной самобытности народов, их унификации, особый статус в данном контексте Советской Украины.

В какой степени данная аргументация подтверждается достоверными источниками? По моему мнению, разделяемому многими российскими и зарубежными историками, очень и очень слабо. Главными источниками концепции "геноцида голодомором" являются: свидетельства очевидцев голода в Украине, публикации западных журналистов, находившихся в СССР во время голода; решения Москвы и местных властей по изъятию из УССР продовольственных ресурсов. Также некоторые исследователи пытаются ее обосновать логическими построениями по поводу антиукраинской направленности национальной и всей политики Центра.

Суть дела в том, что прямых документов, указывающих на наличие у сталинского режима цели уничтожить украинский народ с помощью голодомора у авторов этой концепции не имеется. На этот факт указал не только я в своем выступлении, но и участник конференции Н.А. Ивницкий, вспомнив о результатах работы "Международной комиссии по расследованию голода на Украине 1932–1933 годов". Изучив всю совокупность представленных ей архивных документов, свидетельств очевидцев, мнений ученых, эта комиссия пришла к выводу, что она "не в состоянии подтвердить наличие преднамеренного плана организации голода на Украине с целью обеспечения успеха политики Москвы" (См.: Итоговый отчет международной комиссии по расследованию голода 1932 — 1933 гг. на Украине//Голод 1932–1933 годов. М., 1995. С. 11).

В связи с этим вызывают серьезную критику попытки некоторых украинских ученых подвести источниковую базу под свою концепцию с помощью двусмысленного толкования ряда документов. Например, С.В. Кульчицкий и другие его коллеги в качестве одного из главных документов, подтверждающих их позицию, приводят письмо И.В. Сталина Л.М. Кагановичу от 12 августа 1932 года. В нем Сталин пишет: "Самое главное сейчас Украина… Если не возьмемся теперь же за выправление положения на Украине, Украину можем потерять". Во всех украинских изданиях опущены первые два пункта письма (см., например, Голодомор 1932–1933 рокiв в Украпнi: документи i матерiали / Упоряд. Р.Я. Пирiг; HAH Украпни. Iн-т icmopin Украпни. К.: Вид. дiм "Киево-Могилянська академiя", 2007. С. 285 — 286). И не случайно, поскольку в них шла речь действительно о "главном", в первую очередь волновавшем Сталина — только что введенном в действие написанном им "законе о пяти колосках" (Декрет об охране общественной собственности от 7 августа 1932 г.). В письме Сталин отметил, что он оказался "хорош" и своевременен. Именно механизм применения этого "закона", судя по всему, больше всего волновал вождя в этом письме. Во втором пункте письма говорилось об использовании хлебофуражных культур и о тепловозах, о чем он и собирался говорить с Кагановичем по приезде в Москву. И лишь далее речь шла об Украине. Но в этой части письма ни слова о каких-то драконовских мерах, тем более "геноциде голодомором". Если внимательно прочитать, то видно, что Сталин больше всего был озабочен ситуацией на границе с враждебной СССР Польшей. И об этом он указал в конце письма ("хозяйственное и политическое укрепление Украины, в первую очередь — ее приграничных районов"). На наш взгляд, это письмо — стремление Сталина укрепить госаппарат на Украине. Если бы речь шла о репрессиях, наверно бы Сталин не планировал переводить украинских руководителей в Москву, на высокие посты в центральном аппарате и т. д.