Светлана Кайдаш-Лакшина - Великие женщины Древней Руси

Все мы связаны в этом мире бесконечной незримой цепью, так что у подножия памятника Юрию Долгорукому в центре Москвы витают образы не только наших предков-славян. Далекая Англия и половецкие степи — так в одной судьбе может быть сближен Запад и Восток.

Однако была рядом с князем Игорем женщина, которая носила имя Ярославна как собственное, а не как отчество — по имени отца. Ярославной звали и невестку князя Игоря, жену его сына. В «Слове о полку Игореве» упоминается сын князя Игоря — Владимир, который попал в плен к половцам вместе с отцом. В поэме половецкие ханы Кончак и Гза рассуждают, надо ли «опутывать соколенка красной девицей». Им это удалось, потому что из плена молодой князь Владимир Игоревич вернулся с дочерью хана Кончака и с ребенком. Князь Игорь «створи свадьбу» «сынови своему и венча его и с детятем» в 1187 году. Поэма кончается песней в честь молодых и старых князей: «Слава Игорю Святославичу, Буй-Тур Всеволоду, Владимиру Игоревичу!» Второй сын князя Игоря — Святослав — в «Слове» не упоминается.

Однако в Лаврентьевской летописи сказано, что в походе на половцев участвовали «Игорь с двумя сыновьями из Новгорода-Северского, брат его Всеволод из Трубчевска» [22] Памятники литературы Древней Руси. XII век. М., 1980. С. 367. .

Половцы прижали русских к воде, и на берегу была «лютая битва». Летописец точно указывает: «Князей всех в плен взяли». Потом «вскоре бежал Игорь от половцев… А остальных держали строго и сторожили, угрожая цепями и муками». Возможно, был среди них и князь Святослав Игоревич. В Ипатьевской летописи он уже с 1183 года числился зятем киевского князя Рюрика, соправителя Святослава, — героев «Слова» [23] Там же. С. 349. . Его супругу звали Ярославна Рюриковна.

Дедом ее отца был Мстислав Великий, сын Владимира Мономаха и Гиты, англосаксонской королевны, брат Юрия Долгорукого. Так что Ярославна Рюриковна приходилась самой близкой родственницей Ярославне — супруге князя Игоря. Может быть, она и была той трубадуркой-волховой-поэтессой, что сочинила плач Ярославны, а автор «Слова» взял его в поэму как песни Бояна.

Если вы бывали в Будапеште, то, конечно же, не могли не слышать о принцессе Маргит. Ее именем назван живописный остров посреди Дуная, который разрезает город на две части: гористую Буду и равнинный Пешт. На острове Маргит, зеленом, вытянутом, с бассейнами на минеральных источниках (будапештцы любят пить прозрачную воду «Маргит») сохранились остатки монастыря, в котором прожила не очень долгую жизнь дочь венгерского короля Белы IV.

В тени высоких деревьев лежит плита красного мрамора с высеченной на ней надписью: «Арпадхази. Святая Маргарита. 1242–1271. На этом месте была могила дочери короля Белы IV до XVI века». Арпадхази — королевская династия, а король Бела IV известен в истории Венгрии тем, что ему пришлось сражаться с ордами татаро-монголов.

Опустошив русские земли, хан Батый решил завоевать Венгрию, ее плодородные земли сделать кормовой базой для своей конницы и оттуда совершать набеги на Европу. Венгры оказали отчаянное сопротивление, но королевское войско было разбито, и враги в течение года разоряли страну. Татаро-монгольская конница достигла городов Центральной Европы, побывала под стенами Вены, вышла на побережье Адриатики. Но силы ее были истощены оставшимися в тылу русскими, поляками, венграми. Войску Батыя пришлось повернуть обратно. Король Бела IV дал обет: если татаро-монголы уйдут с венгерской земли, ожидаемого в королевской семье ребенка посвятят Богу.

В 1242 году войско Батыя навсегда покинуло пределы Венгрии, а родившаяся дочка короля вскоре была отдана в монастырь.

В рассказе Чехова «Студент» герой его думает о связи времен, и автор находит поэтичный образ единой цепи, которой связано все происходившее когда-то на земле. Так что, тронув цепь за одно звено, чувствуешь, как дрогнул другой ее конец.

Именно об этом подумалось мне у могильной плиты Маргариты. А еще о том, что прогуливающиеся по острову люди в большинстве своем не догадываются, как поэтичная далекая судьба святой Маргариты связана с современной ей русской историей.

Маргарита родилась в 1242 году. А через год после ее рождения старшая сестра ее Анна вышла замуж за русского князя Ростислава Михайловича — сына известного на Руси князя Михаила Черниговского [24] Михаил Черниговский был сыном черниговского князя Всеволода Святославича Чермного (умер в 1215 году) и дочери польского князя Казимира Справедливого (1138–1194) — Марии. Дедом его был великий князь киевский Святослав — один из героев «Слова о полку Игореве» (умер в 1195 году). Женой Михаила Черниговского стала сестра братьев Даниила Галицкого и Василька Владимиро-Волынского. Имя ее неизвестно. .

У Ростислава, как у всех русских князей того времени, была бурная военная жизнь. Вместе с отцом он княжил в Новгороде и Галиче, помогал отцу воевать с вторгшимися в русские земли татаро-монгольскими ордами.

Когда те подступили к Киеву, престол его занимал Михаил Черниговский. Красота города, стоящего на берегу Днепра, сверкающего золотыми куполами церквей, поразила вражеских послов. Они пытались уговорить жителей добровольно сдаться. Вероломство и хитрость татаро-монголов уже были известны русским, поэтому Михаил им не поверил. Он приказал умертвить послов и сам вместе с сыном Ростиславом бежал в Венгрию, в «угры», чтобы поднять их на борьбу с Ордой.

Киев был взят штурмом 6 декабря 1240 года, и это открыло путь на Венгрию, а князь Михаил Черниговский стал отныне заклятым врагом Батыя. Хан не простил ему ни смерти послов, ни попытки организовать сопротивление «угров».

Оказавшись в Венгрии, Ростислав стал деятельным помощником своего тестя, венгерского короля Белы IV. После ухода отрядов Батыя из венгерской земли Бела IV наградил Ростислава, сделав его владетелем сербского княжества Мачвы и Босны. В Белграде была у него своя резиденция. Дочь Ростислава и Анны, сестры Маргариты, — Кунгута — стала женой чешского короля [25] «О русском князе Ростиславе, отце чешской королевы Кунгуты, и роде его. Критическое исследование Франца Палацкого, перевод с чешского О. Бодянского. Читано в заседании Чешского Королевского общества наук 25 ноября 1841 года» // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1846. № 3. . Сама же Маргарита оказалась в родстве с русскими князьями своего времени, в том числе с Александром Невским. Подчас нам бывает трудно проследить в истории не только связь времен, но и связь живых людей, соединить в одной сложной, кипящей страстями, противоречиями эпохе современников, увидеть их одновременно размещенными на исторической сцене. Поэтому не будем сожалеть, что попусту теряем время на генеалогические поиски, на установление связей родства. Это помогает лучше разглядеть соотношение фигур на исторической плоскости.