Кирилл Столяров - Палачи и жертвы

Поворотным моментом в судьбах действующих лиц этой повести явилась смерть Сталина. Кого–то из преторианцев эта смерть вознесла, кому–то ненадолго вернула свободу, а кого–то, напротив, погнала с насиженных мест и, более того, бросила за решетку. Чуть ли не первой жертвой оказался Рюмин. Он собирался в служебную командировку в Тулу, чтобы проверить тамошнее управление гострудсберкасс, но не попал туда — 17 марта в 23.30 ему предъявили ордер на арест. «А в чем дело?» — в полной растерянности вымолвил Михаил Дмитриевич, которого мигом прошиб пот. «Там объяснят», — прозвучало в ответ.

На этом мы прервем рассказ о гаснущей жизни Рюмина и переключимся на фигуру крайне одиозную, доселе выступавшую в нашем повествовании в качестве закадрового персонажа. Речь пойдет о Лаврентии Павловиче Берии. Состоявшийся сразу после смерти Сталина Пленум ЦК КПСС фактически сделал его вторым человеком в государстве, назначив первым заместителем Председателя Совета Министров СССР и вручив ключи от Лубянки. И Берия начал действовать без промедления. Чтобы его шаги не казались чересчур странными, слегка приподнимем завесу, скрывавшую истинный характер взаимоотношений между кремлевскими царедворцами и их только что умершим властелином.

Прежде чем перейти к подробностям, напомню читателям, что в решении ЦК ВКП(б) о наличии антисоветской группировки Барамии говорилось не только об опаснейших проявлениях мегрельского национализма, но и о взяточничестве, хищениях и растратах в Грузии. Между тем в следственных материалах по делу Барамии, Рапавы и других нет ни слова о корыстных преступлениях. Быть может, Сталин почерпнул соответствующую информацию не из доноса Рухадзе, а из иных, более авторитетных источников? Должны же быть основания для столь категоричных формулировок.

Написал эти строки и остановился, подумав — а поймут ли меня? Многие, кто язвительно, а кто добродушно, посмеются над наивностью автора, который считает, будто казнокрадство в Грузии нуждалось в каких–то особых доказательствах. На кой леший они, эти доказательства, когда семьдесят с гаком лет нашу страну, от Бреста до Камчатки и от Мурманска до Кушки, разворовывали все, кому не лень? А о Грузии, мол, смешно говорить — там живут такие лихоимцы, что пробу ставить негде!

Где было больше всего хищений и взяток — в Тбилиси или в Москве, в Ташкенте или в Ростове–на–Дону — это еще вопрос. Но суть, по- моему, не в нем. Куда важнее то, что рост числа и размеров корыстных преступлений начался в конце пятидесятых годов, его темпы постепенно ускорялись, а «девятый вал» пришелся на период перестройки. Крали, конечно, и при Сталине, но не в пример скромнее — сдерживал страх, реальная опасность, исходившая от миллионной армии штатных и внештатных осведомителей, — и Грузия не была исключением из правила.

Итак, откуда же Сталин получал информацию о явном неблагополучии в Грузии? Оказывается, сведения о взяточничестве поступили от заместителя министра путей сообщения СССР В. А. Гарныка, сопровождавшего Сталина в его последней поездке на юг. Как показал на допросе арестованный генерал–лейтенант Власик, Гарный сообщил эти сведения ему, а он — Иосифу Виссарионовичу.

Что же из ряда вон выходящего выявил Гарнык, если он осмелился нарушить покой отдыхавшего Вождя?

Об этом мы узнаем из докладной записки Рухадзе:

«Товарищу СТАЛИНУ

22 октября сего года я связался с замминистра путей сообщения тов. Гарнык В. А. и спросил о лицах, которые поставили его в известность о фактах взяточничества при поступлении в вузы Грузинской ССР. Получив необходимые данные — приступил к проверке.

Докладываю результаты проверки:

— во время нахождения в Боржоми с 13 августа по 14 сентября 1951 года тов. Гарнык В. А. проживал в своем служебном вагоне на ст. Боржоми–товарная. В этот период он познакомился с членами семей железнодорожников Гаглошвили, Элисашвили, Тулашвили и Сухаревой и расспрашивал их о жизни…

Дочь железнодорожника Элисашвили Гульнара Арчиловна (20 лет) в беседе высказала недовольство тем, что она два раза держала экзамен в Грузинский сельскохозяйственный институт и ее не приняли, добавив, что без протекции это не удается.

Проверкой в Сельхозинституте установлено, что Элисашвили Г. А. в 1950 г. срезалась по физике, потеряла право сдачи экзаменов по другим предметам и взяла документы обратно. В 1951 г. она вновь вышла на экзамены в тот же институт, однако набрала 19 баллов вместо установленного минимума в 23 балла из 30 возможных.

— никто из лиц, с которыми встречался тов. Гарнык В. А., не подтвердили, что они говорили ему о том, что для поступления в вузы Грузинской ССР нужна взятка порядка 10 000 рублей, как сообщил тов. Гарнык В. А.

Одновременно в ходе проверки был выявлен ряд неправильных действий тов. Гарнык В. А., о которых считаю необходимым довести до Вашего сведения:

— тов. Гарнык В. А. почти каждый день находился в нетрезвом состоянии. Он по два–три раза в день, будучи выпившим, заходил в буфет на ст. Боржоми–товарная и на виду у всех за прилавком распивал спиртные напитки, предъявляя при этом претензии буфетчице Новрузовой Н. И. о недостаточной охлажденности напитков…

Н. Рухадзе

29 октября 1951 г. г. Тбилиси».

Этот документ я привел почти полностью только для того, чтобы читатели сами оценили и «сведения» и их источник. Напомню, что нашептывания Рухадзе и Мгеладзе тоже не внушали доверия. Однако Сталин отдал приказ спешно выпустить решение ЦК ВКП(б). Значит, у него был свой расчет. Активность Сталина в расследовании мегрельского дела косвенно подтверждает его личную заинтересованность, но не раскрывает ее мотивов. Чего же он добивался? На кого замахнулся?

Если помните, в Цхалтубо во время обеда, на котором присутствовал Рухадзе, Сталин пренебрежительно отозвался о Берии, сказав Поскребышеву, что «Лаврентий всюду подсовывает мегрельцев». Как трактовать эту реплику — как ничего не значащее проявление старческой ворчливости или как проговорку?

Чтобы докопаться до истины, я изучил биографии арестованных и довольно быстро установил, на кого они ориентировались, какому богу молились.

М. И. Барамия был выдвиженцем Берии и, стремясь выслужиться, защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Выдающаяся роль Берии в обороне Кавказа». В дальнейшем он хотел выпустить ее отдельной книгой, но не успел — помешал арест. Рукопись книги была изъята при обыске.

А. Н. Рапава рука об руку работал с Берией с 1924 года, когда стал его заместителем в секретно–политической части ЧК Грузии; в 1935 году по инициативе Берии его назначили заместителем наркома внутренних дел республики, а в 1937 году перебросили в Сухуми — председателем ВЦИК, а позднее — председателем Совмина Абхазии. В 1938 году Берия вернул Рапаву в Тбилиси, чтобы использовать в качестве шефа НКВД Грузии. Они дружили семьями. Кстати говоря, жена Берии в своих показаниях на следствии коснулась отношений между Берией и Рапавой: