Тарас Каляндрук - Тайны боевых искусств Украины

Казаки в море.

Архангел Михаил.

Казаки свято верили, что неудачи в походах — это наказание за их грехи, особенно за грехи их предводителей. Отсюда берет корни очень древний обычай убийства запорожцами своих кошевых, если те приводили их к поражениям. Другой давний запорожский обычай связан с убеждением, что буря в морском походе является Божьей карой. Поэтому грешники, видя затруднительное положение, должны были сами, покаявшись, броситься за борт, и таким образом успокоить бурю. Следы этого обычая доносит до нас древняя «Дума об Алексее Поповиче».

Во время похода на море поднимается буря и разбивает казацкие чайки. Треть их тонет в Черном море. Старый гетман предлагает исповедоваться «милосердному Богу, Черному морю и атаману Кошевому». Среди общего молчания откликается запорожец Алексей Попович и предлагает бросить его в море, пожертвовав за всех. На замечание, что он же читает Священное Писание и других к добру учит, из-за чего не может иметь больше грехов чем другие, Алексей Попович искренне выявляет свои грехи, особенно отмечая пренебрежение к родителям, к семье, жестокость по отношению к женщинам и детям, пренебрежение в церковь и т. д.

Выслушав исповедь, казаки завязывают Алексею Поповичу глаза, оставляют ему жизнь, только отрубают ему мизинец на руке и пускают кровь в Черное море, которое после этого затихает. Далее казаки благополучно прибывают на остров Тендра, где Алексей учит товарищей важности уважения к родственникам и хорошего отношения к ближним вообще.

Именно по этому обычаю казака, который в морском походе пил водку, без церемоний выбрасывали за борт, а если это случалось в сухопутном походе, то убивали на месте. Такое же отношение к пьяницам сохранялось на Сечи и в мирное время. Причем наказывали, не разбирая звания. Сохранилось свидетельство о расправе над казаком Герасимом Рябым, который устроил пьяный дебош: привязав к столбу, его забили палками. Так, в 1756 году по приказу кошевого Григория Лантуха наказали «как недоброго сына», самарского полковника Ивана Водолагу за то, что «затуманившись проклятой трубкой и пьянством, войсковыми универсалами пренебрег…» (175, 44).

Палаш Ивана Мазепы.

Жена благословляет мужа в поход. Рисунок А. Герасимова.

Самым страшным грехом считалась измена вере. Еще в начале двадцатого века на Кубани можно было видеть, как старые казаки в воскресенье ложились на землю перед церковью и вся станица через них переступала. Это были «потурнаки» — казаки, которые по разным причинам (к примеру, чтобы помочь товарищам вырваться из неволи) в турецком плену приняли ислам. До конца своих дней они не могли входить в храм, но за покаяние казаки хоронили их на общем кладбище. Считалось, что и в Царстве Божием они будут вместе со своим обществом.

Казацкая этика предполагала проявление нравственности даже к врагам. «Иду на Вы!», — так по-рыцарски предупреждал своих соперников знаменитый полководец князь Святослав. Римский поэт Овидий, который был в изгнании в Добрудже, где имел возможность познакомиться со скифами, писал, что скифы относятся к римлянам с пренебрежением, потому что римляне прибегали к хитростям в войне, поэтому скифы считали их дикарями, а себя рыцарями. «Скифы считали свой язык, нацию, культуру выше римской», — пишет удивленный римлянин, признавая при этом, что рыцарства скифов действительно нельзя отрицать. Скифский отряд окружил в десять раз меньше отряд римлян. Римляне отказались сдаться и хотели сражаться до последнего солдата. За такую храбрость скифы выпустили их на свободу (155, 45–46).

Эффективным средством поднятия рыцарского духа у казаков были героические песни, где воспевались и прославлялись подвиги героев. Казаки с радостью шли на смерть, на муки, зная, что своим примером, своим подвигом они вдохновят на борьбу тысячи других новых героев: «Не радуйся, враже, сотня ляжет — тысяча затем вступит в борьбу», — поется в известной песне. Поэтому песням придавалось очень большое значение, считалось, что песни способны приносить победу воинам в бою.

Профессиональные певцы, исполнители героических песен, были неотъемлемым элементом военной культуры всех арийских народов. Еще из Ригведы нам известны военные поэты-риши, которые считались посредниками между богами и людьми. В истории античного мира есть интересный случай, произошедший еще за шестьсот лет до нашей эры. В то время спартанцы, которые воевали с мессенцами и оказались в безвыходном положении, обратились в Афины за военной помощью. Афины вместо войска прислали им на помощь лишь одного человека — хромого певца Тиртея. Сначала спартанцы возмутились такой «подспорьем». Но он своими песнями и игрой на арфе так поднял боевой дух воинов, что спартанцы отчаянно бросились в бой и разбили в десятки раз превосходящее вражеское войско.

Гайдамака с кобзой. Рисунок И. Репина. Тушь. 1899 г.

Гопак. Современное фото.

В древнем Иране воинов перед боем вдохновлял поэт, читая поэму «Шахнаме». Такие же традиции наблюдались и у римлян, германцев, скандинавов и русичей. Армии постоянно сопровождали певцы-скальды, барды, труверы, менестрели, трубадуры, кобзари, которые вдохновляли воинов на подвиги героическими песнями. Они были организованы в отдельные певческие братства вроде ремесленных цехов. Часто певцами становились сами воины. Недаром на народной картине идеальный воин «Казак-Мамай» всегда изображен с кобзой в руках. Много казаков, которые из-за ран или старости не могли воевать, брали в руки кобзу и шли пробуждать народ к борьбе. Ведь не секрет, что именно кобзари во время народных восстаний своими песнями распространяли вести о них по всей Украине.