Михаил Вострышев - Москва и Россия в эпоху Петра I

По строгости, с какой царь относился к нарушителям воинской дисциплины, можно было ожидать, что он велит наказать виновного по всей строгости закона. Но вместо этого, посмотрев на солдата, он расхохотался и сказал сопровождавшим его:

– Хоть гол, да прав!

Затем спросил солдата, давно ли он в службе.

– Недавно, ваше величество.

– Знаешь ли ты, – продолжал государь, – что велено делать с теми часовыми, которые оставляют свой пост и бросают ружье?

– Виноват, ваше величество.

– Так и быть, прощается тебе, новичку – заключил государь. – Но берегись впредь дерзнуть подобное сему сделать.

Полтавское поражение не сломило упорства Карла XII, и война со шведами продолжалась. Правда, с неизменным счастьем для России. В 1710 году русские взяли Ригу, Ревель и несколько других принадлежавших шведам городов. Но Карл XII уговорил турецкого султана, и тот в конце 1710 года объявил войну России. Петр безуспешно пытался предотвратить эту войну, и 22 февраля 1711 года ему пришлось подписать манифест о войне с турками. В тот же день появился указ об учреждении Правительствующего Сената, который должен был управлять государством в отсутствие императора, так как Петр решил лично возглавить войска против Турции.

Обманутый уверениями в помощи валахского господаря Бранкована, Петр слишком далеко зашел в неприятельские земли и остался без провианта и других необходимых запасов для войска. Присягнувший на верность российскому императору молдавский господарь Дмитрий Кантемир также не в силах был оказать помощи. Русскую армию 9 июля 1711 года окружил впятеро более сильный противник на берегу реки Прута. Хотя все попытки наступления турок с мужеством были отбиты, но далее держаться истощенной армии было невозможно. В такой крайности предложили визирю, возглавлявшему турецкое войско, заключить мир. В случае же отказа решили, что будут пробиваться сквозь неприятельскую армию силой. Визирь, польщенный поднесенными ему русскими дорогими подарками и видя, что его войско измотано и не хочет нового сражения, согласился на предложение, но на определенных условиях. Был заключен Прутский мир, по которому Россия обязалась возвратить Турции завоеванный в 1696 году Азов.

В числе предложенных визирем условий было и требование выдачи Кантемира, находившегося со своим семейством в русском стане. Но Петр без колебаний отверг его.

– Я лучше оставлю туркам землю до самого Курска, – пояснил он своим приближенным. – При этом у меня останется надежда вернуть ее обратно. Но нарушение данного раз слова невозвратно. Я не могу предать князя Кантемира, доверившегося мне. Мы не имеем ничего собственного, кроме чести. Отступить от нее – значит перестать быть государем.

Кантемир навсегда покинул родину и переехал жить в Россию. Его сын Антиох Кантемир стал известным русским поэтом.

Впервые Петр посетил завоеванную у шведов Ригу 18 ноября 1711 года. Он пробыл здесь до 7 декабря, и это время посвятил устройству порядка своих новых подданных. Генерал-фельдмаршалов графа Шереметева и князя Меншикова, благодаря соединенным действиям которых и была взята Рига, тогда же царь наградил немалым числом гаков (земельных участков) в завоеванном крае.

Один из гаков, доставшийся князю Меншикову, принадлежал рижскому гражданину, который не знал за собой никакой вины. Он решился пойти к своему новому государю и объяснил ему, что он ни в чем перед его величеством не виновен и, кажется, не подал ни малейшей причины к его гневу. Поэтому он не может понять, почему у него отняли родовой гак и передали Меншикову.

Государь терпеливо его выслушал и сказал:

– Ежели ты прав, то можешь принадлежащее тебе оспаривать в суде.

– Но на кого и где я могу жаловаться?

– На Меншикова и в здешней ратуше [69], – отвечал государь. – Если же дело это коснется и до меня, то и я должен буду ответствовать. Ибо кто находится здесь, кто бы он ни был, должен подлежать здешним законам.

Тогда этот проситель подал в ратушу прошение, в котором указал, что князь Меншиков силой захватил принадлежавший ему наследственный гак. Но судьи отказались принимать его прошение, пояснив, что гак пожалован князю по именному указу государя. «А государя судить мы не можем».

Рижский гражданин тогда объявил судьям, что объяснялся с самим государем, и его величество посоветовал ему подать прошение именно в ратушу. В конце концов прошение было принято, рассмотрено членами магистрата, которые нашли, что гак действительно принадлежит просителю и что в указе о пожаловании его князю Меншикову не только не объявлена вина просителя, но даже не упомянуто его имя. После этого один из членов магистрата отправился к князю Меншикову с донесением, что по здешним законам он должен явиться в ратушу и выслушать судебный приговор. Князь ответил, что гака он и не думал отнимать, а он пожалован ему государем.

Обо всем этом член магистрата доложил государю и спросил, что теперь делать.

– Делайте то, – ответил Петр, – что ваши законы повелевают.

– В таком случае ваше величество должны сами пожаловать в ратушу к ответу.

– Хорошо, – согласился государь.

В назначенное время Петр отправился в ратушу. Члены магистрата встретили его у крыльца. Государь вошел с ними в присутственную залу и приказал всем сесть. Ему прочли дело и спросили: не имеет ли он к этому что-нибудь прибавить? Государь ответил, что не имеет. Тогда был прочтен закон, по которому не разрешалось находиться в судебной палате при окончательном рассмотрении дела ни просителю, ни ответчику. Петр вышел в другую комнату. В его отсутствие члены магистрата вынесли окончательное заключение, в котором виновной стороной признавался ответчик. Позвали государя и в его присутствии зачитали приговор.

Петр поблагодарил судей за беспристрастие, поцеловал каждого в голову и сказал, что когда он, их государь, повинуется их закону, то да не дерзнет никто противиться оному.

Так гак был возвращен просителю.

После завоевания Ревеля [70]Петр устроил в нем на казенный счет на берегу моря увеселительный парк – с прудами, островками на них, фонтанами, статуями, увеселительным замком и другими строениями в итальянском стиле. Парк в честь своей второй жены Екатерины Алексеевны он назвал Катериненталем [71].

По прошествии нескольких лет он вновь посетил Ревель. Парк уже разросся и представлял собою прекрасное место для прогулок. Прогуливаясь по нему с женою и приближенными вельможами, Петр был чрезвычайно удивлен, что не увидел вокруг никого из городских жителей.

– В чем причина, что никто из ревельцев здесь не гуляет? – спросил он у часового.