Михаил Вострышев - Москва и Россия в эпоху Петра I

– И впрямь отбой, – заметил государь, снимая шапку и набожно крестясь.

– Эх, ушито у тебя, что и глаза, молодые! – заметил он, от радости обнимая своего любимца.

Ворота крепости отворились, на спущенном мосту показалась группа офицеров.

– Ну, давно пора, – сказал милостиво царь, принимая заложников, и приказал скорее писать условия мира.

Великодушное сердце Петра открылось милосердию. Он достиг того, чего желал так пламенно, столько лет. Теперь куда ни кинь взор от того места, где стоял его лагерь, все принадлежит России. Дельта Невы – русская дельта. Царь сам продиктовал врагу условия, позволил выйти из крепости с распущенными знаменами и барабанным боем. Жителям дал возможность, не торопясь, уложиться и вывести свое личное имущество. Военным даже отдал их мундиры, амуницию, четыре железные пушки. Согласился на просьбу побежденных и направил их не в Нарву, а прямо в Выборг. Вечером того же дня, 1 мая, государь обходил свое новое приобретение, и ничто не ускользало от его внимания.

– Вон там, я думаю, хорошо будет заложить артиллерийский парк, – сказал он Трезини, испанцу по происхождению, знатоку в артиллерийских науках, указывая на теперешнюю Выборгскую сторону.

Ламберт заметил, что надо бы осмотреть поближе всю местность по течению реки.

– Конечно! Завтра с восходом солнца и отправимся, – вымолвил государь. Потом прибавил: – Трудновато будет работать здесь летом: очень уж мало времени дает солнышко на отдых.

– Зато как много для работы, – вкрадчиво заметил иностранец.

– Вот мы и будем пользоваться, будем работать, – согласился государь.

План Санкт-Петербурга

Заложение Санкт-Петербургской крепости

На другой день маленькая флотилия последовала Большой Невой до самого взморья, потом по всем лабиринтам многочисленных рукавов, мимо теперешнего Васильевского острова, Елагина, Каменного, Крестовского, Выборгской и Петербургской стороны и остановилась, по приказу Петра, у маленького острова, носившего тогда название Иенисаари, или Заячий остров.

– На этом островке надо возводить крепость, – заговорил государь, внимательно обходя местность. – Кругом вода – рвов не надо копать. Мимо даже лодке, не только вражескому кораблю не пробраться незаметно. По другим рукавам нет ходу – мелководны. Весь город возведу на острове Хирвасаари (теперешний Васильевский), а на левом берегу устрою огород [38], – решил он, сняв шляпу и набожно крестясь на восток.

– Государь! – закричал Ягужинский. – Смотри вверх на небо! Смотри, знамение-то какое! О, Господи, чудное знамение!

Все подняли головы и, удивленные, сняли шляпы.

– Что там? – спросил Петр, смотря, как и все, вверх.

Высоко в небесах виднелась огромная черная точка. Она плавно спускалась и остановилась на мгновение прямо над тем местом, где стоял государь.

– Орел, царь птица, – заговорили кругом.

– Над твоей головой парит она, государь! – твердил в восторге Ягужинский. – Это знамение свыше! Такой же орел кружил над Цезарем, когда он переходил Рубикон.

– Откуда же он прилетел? Где свил гнездо? – размышлял вслух Меншиков.

– А разве ему трудно долететь с соседних финских скал?.. – подсказал находчивый Павлуша.

– И то правда, – заговорил государь, – нам дорогу показывает. А пока мы с тобой постараемся здесь свить свое орлиное гнездо храбрецов, защитников моей новой столицы! И да стоит оно крепко, нерушимо, пока земля живет, пока солнце по небу ходит!

Взяв у стоявшего поблизости матроса кортик, Петр вырезал им два куска дерна и положил их крестом. Потом срубил дерево, сделал из него крест, вставил его в дерновой крест и сказал:

– Быть на сем месте соборному храму. Ну, Данилыч, пиши-ка в Новгород. Пусть владыка митрополит прибудет сюда к Петрову дню, со всем своим освященным клиром, и благословит закладку церкви во имя первопрестольных апостолов Петра и Павла. Она будет служить основанием и оплотом нашей новой столицы Санкт-Петербурга…

С. Арсеньева

Наступила ранняя весна 1704 года. Взрыхленный, потемневший под теплыми лучами весеннего солнца снег серо-грязноватою пеленой скрывал многочисленные острова Невского устья, где за несколько месяцев до того царь Петр Алексеевич заложил новый городок, названный в честь тезоименного ему святого апостола Петербургом.

Под самые сумерки Страшной субботы по льду реки Коми [39], вытекавшей из Невы, двигались две низкорослые лошаденки, запряженные в простой возок. В санях, на грубо приложенном сиденье полулежал средних лет человек в одежде, какой не носили тогда в новом городке. На нем был верхний кафтан женского покроя, с перекидными петлями, и на голову надета опушенная мехом шапка-колпак с высоким остроконечным верхом. Возница, спокойный и равнодушный карел, сосал свою короткую трубку и не обращал внимания на толчки о взгромоздившиеся льдины, на которых то и дело приходилось подпрыгивать возку. Его пассажир, однако, не на шутку страдал от них. При каждом толчке из его груди вырывался болезненный стон.

– Да скоро ли, скоро ли?

Возница хладнокровно перекладывал трубку с одной стороны рта в другую и неизбежно отвечал на ломаном русском языке:

– А вот сейчас!

Возок уже выбрался со льда на берег, и теперь пробирался по тропке через густой парк, окружавший Кононову мызу , как звали здесь оставленное шведским владельцем Коаху богатое поместье, упиравшееся прямо в левый берег Невы против Заячьего острова. Теперь его все называли не иначе, как Петербургский , производя это название от крепости, заложенной на острове царем Петром.

Наконец, парк кончился и перед путником открылась покоившаяся под ледяным покровом зимним сном Нева. Едва выбрались на берег, как путник приказал остановиться, вышел из возка и замер, с удивлением разглядывая открывшийся вид. Сумерки еще только наступали. В их сероватой полумгле огромной темной массой вырисовывалась поднявшаяся у правого берега острова крепость, из-за земляных бастионов которой виднелись кресты на главах небольшой церкви. С бастионов в грозном молчании смотрели на Неву жерла пушек. На Березовом острове, который все уже называли Городским , большой каймою ютились у самого берега ряды крохотных мазанковых домиков.

– Крепость, церковь, город, – прошептал незнакомец. – Можно ли было ожидать этого! Все создалось волею одного человека!.. Нет, царевна, не под силу было тебе бороться с братом!