Валерий Сойфер - Сталин и мошенники в науке

Николай Севастьянович Державин (1877–1953) — специалист в области славянской филологии и большевик с большим партстажем, академик АН СССР с 1931 года, в 1922–1925 года был ректором Ленинградского университета, с 1925 г. до смерти заведовал кафедрой славянской филологии ЛГУ, с 1947 года руководил ленинградским отделением Института славяноведения АН СССР.

В 1973 году Н. П. Дубинин в автобиографической книге "Вечное движение" уделил много места рассказу об истории создания института генетики и цитологии и в свойственной ему манере приписал все организационные усилия в данном вопросе одному себе (59), не упоминая Жебрака вовсе и даже делая вид в другом месте книги, что Жебрак зависел от его покровительства. На деле авторитет Жебрака в партийных кругах в эти годы был несравнимо выше авторитета тогда еще беспартийного Дубинина, далекого от кругов высшей администрации. О действительно решающей роли Жебрака в создании института было отмечено в ряде выступлений на расширенном заседании Президиума АН СССР в конце августа 1948 года (19).

Тем же числом датировано другое письмо С. Г. Суворова секретарю ЦК ВКП(б) А. А. Жданову, в котором разбиралась жалоба в ЦК партии академика ВАСХНИЛ Б. М. Завадовского об отказе "Журнала общей биологии" опубликовать его статью о теоретических ошибках Лысенко. Ссылаясь на аналогичные жалобы других ученых (Жебрака, Жуковского и др.), Суворов приводил слова главного редактора журнала Л. А. Орбели, заявившего на беседе в ЦК ВКП(б), что "критика теоретических работ Т. Д. Лысенко связана с неприятностями, ввиду его особого положения, поэтому редакция не будет печатать критических статей без указания ЦК ВКП(б)" (34).

Е. С. Левина ошибочно написала в своей статье (4), что Смит поработал директором ЦРУ до своего назначения послом в Москве.

Устраивать такие спектакли "с похвалами" для ставших ему неугодными людей Сталин любил. Выше уже было рассказано, как 28 июня 1937 года (по другим данным 25 июня) зам. наркома земледелия СССР и вице-президент ВАСХНИЛ академик Арон Израилевич Гайстер делал доклад на заседании Совета по Труду и Обороне, на котором председательствовавший Сталин стал неумеренно восхвалять Гайстера, а через три дня, замнаркома арестовали. Он был приговорен к расстрелу, и в решении "тройки" было записано: "Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и на основании закона от 1 декабря 1934 приводится в исполнение немедленно".

В наших беседах с сыном А. А. Жданова — Юрием Андреевичем в 1987–1988 и в последующие годы я несколько раз в осторожной форме касался той роли, которую сыграл его отец в проведении этих кампаний. Однажды Юрий Андреевич задумчиво произнес, что делал это его отец не по своей воле, а подчиняясь жестким требованиям Сталина. По словам сына, Андрей Александрович нередко возвращался после встреч со Сталиным в тяжелом расположении духа, ни с кем дома не мог говорить, не садился ужинать, а шел к пианино и пару часов в задумчивости играл, чаще всего Шопена. "Мне было страшно на него смотреть, таким измученным было его лицо", — сказал мне Юрий Андреевич.

Автор статьи в "Правде" И. Д. Лаптев был высоко оплачен: в 1948 году Лысенко включил его в список лиц, назначенных Сталиным без выборов академиками ВАСХНИЛ (9). Кроме того через 20 дней после окончания Августовской сессии ВАСХНИЛ из кресла заведующего сельскохозяйственным отделом редакции "Правда" он был возведен в ранг заместителя главного редактора этой самой важной в стране газеты. В этой должности он был утвержден постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) (10).

На комсомольском собрании Тимирязевской Академии студент Жорес Медведев, который пользовался тогда покровительством Лысенко, выступил с требованием к руководству академии немедленно уволить с работы заведующего кафедрой генетики академика А. Р. Жебрака.

В последующем Суслов проявил себя несгибаемым сторонником лысенкоизма, не обращавшим внимания ни на научные доводы, ни на экономическую целесообразность, ни на нужды страны. Идеологическая суть лысенковских доктрин была в его глазах главной, а остальное он в расчет не принимал. Спустя многие годы после смерти Сталина — на протяжении десятилетий, до конца своих дней, Суслов оставался ревностным охранителем лысенкоизма, продолжал всеми доступными методами оберегать мошенников от критики.

В 1970-е годы Турбин не раз уверял меня, что он вместо обвинений выступил чуть ли не общественным защитником Жебрака, благодаря чему они будто бы даже подружились на всю жизнь. Под влиянием этих не раз повторенных утверждений я ввел в первое издание своей книги "Власть и наука" упоминание о таком характере выступления Турбина. Однако, ознакомившись со стенограммой суда, хранившейся в Архиве Министерства образования, я увидел истинный текст речи Турбина и ужаснулся тому, как он пытался ввести меня в заблуждение. Его речь была погромной.

Ю. А. Жданов свел неприятие отцом Лысенко к социокультурным аспектам, а не к его постоянному обману властей, неосуществлявшимся новациям, вытеснению из научных организаций ученых, несогласных с Лысенко и криминальной его сутью.

Во время беседы 27 ноября 1987 года на мой вопрос о том, как ко всему этому относился отец, Юрий Андреевич Жданов ответил, что и раньше отец не раз просил его держаться от Лысенко подальше, причем будучи, по словам сына, человеком, склонным к юмору, Жданов-старший говорил ему: "Юра, не связывайся с Лысенко. Он тебя с огурцом скрестит!" (22).

А. А. Жданов умер в санатории "Долгие Бороды" на Валдае 31 августа 1948 года. Лысенко, разумеется, не мог не знать о негативном отношении к нему А. А. Жданова, но это не помешало ему сделать хороший ход: откликнуться в печати на его смерть панегириком, названным "Он вдохновлял нас на борьбу за дальнейший расцвет науки" (10).

Ссылка на Устав ВАСХНИЛ, якобы разрешающий замену избрания академиков их назначением, была неверной. Никакого Устава ВАСХНИЛ не существовало до середины 1970-х годов, когда этот устав, после многолетних споров в сельхозотделе ЦК и в Минсельхозе Союза, наконец, был принят.

Во время моей учебы в Тимирязевской академии произошел такой забавный случай. Как-то вечером, накануне годовщины Октябрьской революции, мы работали с заведующим кафедрой И. И. Гунаром поздно вечером в лаборатории. Я вдруг вспомнил лекции Бушинского и спросил, как же он стал членом-корреспондентом АН СССР и академиком ВАСХНИЛ, будучи плохим специалистом. В ответ на это Иван Исидорович, вдруг воодушевившись, предложил разыграть Бушинского (как оказалось, достоинства этого ученого мужа были хорошо известны и многим преподавателям Тимирязевки). Итак, Гунар позвонил Бушинскому домой под видом поздравления с 7-м ноября и по ходу дела спросил: