Валерий Сойфер - Сталин и мошенники в науке

Борьба с теми, кто опирался на законы наук, на проверенные десятилетиями стандарты и нормы, стала превалировать в сознании и речах Сталина. Он "качнулся" в сторону тех, кто клялся в верности ему и одновременно раздавал неосуществимые на практике обещания. Недоучившийся священник он сохранял веру в неотвратимость чудес, в несомненное существование чего-то неподвластного уму самых изощренных специалистов и "книжных червей". Его учили в семинарии вырабатывать в себе умение поучать и наставлять паству, взирать свысока на всех "загордившихся" в своем неверии атеистов. Ничему другому он в жизни не учился.

Таким образом, нельзя исключить, что кроме политически мотивированного преследования сторонников его врагов в партии, он, будучи человеком полу-знания, из-за недостаточного образования не распознал в умельцах типа Лысенко откровенных и масштабных обманщиков, по сути своей откровенных мошенников. Ему почудилось, что впереди замаячила перспектива побороть трудности. Вера в то, что такие люди выручат из беды лучше, чем "старорежимные спецы", что только те, кто самозабвенно воспринимает его лозунги, способны найти выход из казалось бы безнадежного положения, подвела его. Отдав им предпочтение в год "великого перелома", Сталин совершил роковую ошибку. Отнюдь не случайно популярность к Лысенко пришла именно в момент развертывания масштабной коллективизации.

Когда в 1929 году никому до этого неведомый украинский агроном объявил, что он знает, как разом повысить урожаи пшеницы на 30 процентов, он попал в точку. Летом сразу три центральные газеты (и "Правда" дважды) раструбили о невероятном успехе. Сообщалось, что по плану агронома Лысенко его отец на Полтавщине обработал холодом проростки озимой пшеницы, высеял их вместо яровой пшеницы весной и собрал в августе на треть больше пшеницы, чем при обычных посевах. На фоне провалов коллективизации такой результат был преподнесен как грандиозный успех. С годами стало ясно, что обработка холодом (яровизация) никаких прибавок урожая не дает. Но автор фальшивки оказался не просто ловким мистификатором, а умелым пропагандистом своего дела, раздавал новые обещания, завладевал всё большими ресурсами, стал сначала заведующим лабораторией, которую для него открыли на Украине в Одессе, потом прибрал к рукам весь институт (создатель и директор института А. А. Сапегин оказался в тюрьме). СНК Украины, а потом СНК СССР постановили засевать ежегодно яровизированными семенами миллионы гектаров, Лысенко рассылал по колхозам таблицы, в которые просил внести цифры прибавок урожая (он назвал это "анкетным методом колхозно-совхозной науки"), счетоводы вписывали любые произвольные урожаи (никто правдивость сообщаемой информации не проверял), а его помощники суммировали полученную дезинформацию и рапортовали "в центр" о грандиозных успехах.

Однако, когда академик П. Н. Константинов (руководитель сети сортоиспытательных станций СССР) обязал провести научную проверку яровизации в контролируемых условиях (сходные по размеру участки, сходные условия выращивания, внесения удобрений и пр.), то 5-летние исследования яровизации на 54 сортоучастках, разбросанных по всей стране, доказали отсутствие прибавки урожая от яровизации и даже падение сборов пшеницы во многих случаях (10). Разрекламированное предложение Лысенко оказалась блефом, примитивным обманом. Тем не менее, не обращая никакого внимания на результаты научных проверок, сталинская пресса продолжала в газетах пропаганду успехов яровизации. Ведь обещания и "научные выкладки" Лысенко и ему подобных (см., например, (11)) не просто импонировали верхам, они воспринимались с большим удовлетворением, вселяли надежды в руководителей ЦК партии. На их фоне нстоящие ученые не могли предложить ничего, что чудесным образом изменило бы становившееся всё хуже положение.

А хитроватый Лысенко и ему подобные быстро сообразили, чем нужно завоевывать доверие властителей: они выдавали мошеннические обещания, противоречащие науке, ничем реально не подкрепленные, но зато завораживающе действовавшие на Сталина и его подчиненных. Лысенко уже стало ясно, что яровизация провалилась, но он знал, чего от него ждут на верхах, где Сталин призывал отказаться от старых норм, не обращать внимание на советы якобы заскорузлых спецов с их будто бы закостеневшими канонами. Поэтому, замалчивая провал яровизации, Лысенко продолжал ромогласно трубить о победе на "фронте яровизации" и заявил даже, что на её основе "создал" новую науку — "стадийную теорию развития".

Осознав провал его первого научного "открытия", он продолжил обещать партии, правительству и дорогому товарищу Сталину, что его научная мысль не стоит на месте. Он объявил, что знает, как решить проблему с ускоренным выведением новых сортов взамен утерянных в ходе коллективизации. В конце 1932 года, а затем в январе 1933 года он пообещал"…в кратчайший срок, в два с половиной года, создать путем гибридизации сорт яровой пшеницы для Одесского района, который превзошел бы по качеству и количеству урожая лучший стандартный сорт этого района — саратовский "Лютесценс 06"2…" (11). За такой срок вывести сорт было принципиально невозможно, так как на это нужны были, по крайней мере, двенадцать лет (год-два на получение исходных улучшенных форм, три-пять лет, в лучшем случае, на отбор наиболее перспективных растений и проверку их генетической стабильности, еще года три на внутрихозяйственное предварительное конкурсное сортоиспытание, два года на размножение лучших отобранных линий, еще три года на государственное сортоиспытание). Такая схема была закреплена соответствующим законом, принятым в стране еще во времена Ленина (параметры закона были в свое время разработаны под руководством профессора Тимирязевской академии П. И. Лисицына на основании мирвого опыта и знаний о расщеплении гибридов в поколениях и на других правилах генетики и селекции). Требования закона должны были неукоснительно выполняться всеми селекционерами в стране. Лысенко же сделал вид, что он требований закона не знает и не хочет о них слышать, поскольку большевистская партия (значит, Сталин) требовали выводить сорта за два с половиной года. Объяснять, как удастся обойти требования ленинского закона и принципы мировой практики, он не стал. "Такое обещание мог сделать только человек, твердо уверенный в возможности выполнения своих обязательств", — написал в статье о лысенковских намерениях его главный помощник Донат А. Долгушин. Всё заменила шумиха в прессе. Кремлю были просто обещаны золотые горы. Надо ли говорить что никогда ни одного сорта ни одной сельскохозяйственной культуры из рук Лысенко не "выпорхнуло".