Юрий Мухин - Как не надо делать революцию

Об этом сообщила в пятницу в Женеве официальный представитель Управления Верховного комиссара ООН по правам человека Равина Шамдазани.

«Подлинные цифры могут быть значительно выше, потому что сотни людей считаются пропавшими без вести и сотни тел ожидают опознания», — сказала она.

…Ранее сообщалось, что, по официальным данным ООН, с начала конфликта в Донбассе погибли 6116 человек». Так это только мирных жителей!

Донбасс пылает в огне, а Крым живет мирной жизнью. Это результаты безмозглой революции на Донбассе и умной революции в Крыму.

А оцените только военную задачу, вставшую перед революционерами в Крыму — там было расквартировано 22 тысячи военнослужащих армии и внутренних войск Украины. Но в результате победы революции, из этих 22 тысяч вернулись на «рідну Україну» всего 3,5 тысячи (оставив болтаться у причалов 30 кораблей украинского ВМФ, а на аэродромах 20 самолетов, которые Украина долго и упорно не принимала, скорее всего, по причине того, что на них у Украины не было экипажей — офицеры и матросы остались в России и некому было корабли и самолеты ни перегнать, ни обслужить на Украине). А остальные военнослужащие, понятное дело, остались в москальской России. Полный разгром воинской группировки, официально подчинявшейся фашистам Киева, а ведь не было сделано практически ни одного выстрела со стороны революционеров! Единственный убитый украинский прапорщик был убит, скорее всего, провокатором-снайпером из Киева, поскольку этим же снайпером вторым выстрелом одновременно был убит и казак крымского ополчения.

А что для жителей Крыма значит такой результат революции? Я прилетел в Крым в начале июня 2014 года и, разумеется, расспрашивал крымчан: «Ну как оно вам?». Это по-американски надо растянуть рожу в улыбке и ответить: «Окей!». По-русски нужно жаловаться, а жаловаться есть на что, и крымчане жаловались.

Большие трудности были у тех предпринимателей, которые вели дела с Украиной, — у них все затормозилось из-за блокады со стороны Украины. Большие трудности с уходом украинских банков, причем, крупнейший «ПриватБанк» Бени Коломойского удрал, прихватив вклады населения и деньги юридических лиц, что, конечно, вызывает ненависть крымчан. Еще не действовали безналичные расчеты, и, по рассказам, очереди, уплачивающих налоги, были огромны. Заняв очередь во второй половине дня в понедельник, просто повезет, если справишься с делом к вечеру пятницы.

Видел и большие очереди оформляющих российские паспорта. Были трудности с мелкими разменными купюрами и монетой. Но это трудности временные, что все крымчане понимали и, скорее, не жаловались, а сетовали.

Более неприятным стал для них подъем цен, хотя они его и ожидали, — по наблюдению везшего меня таксиста, пенсионеры, у которых пенсии как бы поднялись, остались даже в убытке, — он уверял, что сейчас старушки покупают крупы не по килограмму, а по полкило. Короче, как говорится, ситуация была неоднозначная, но все жалобы и сетования помянутый таксист уверенно подытожил: «Зато у нас спокойно!», — и этим все было сказано.

В ночь на 13 июня выходил курить на балкон в спальном районе Симферополя, внизу слышался шум компании, скрытой гущей листвы придомового сквера, — компания явно добавляла. Во втором часу ночи из листвы раздалось громогласное троекратное: «Россия! Россия! Россия!!».

И я осмелюсь утверждать, что на сегодня в России нет более преданного Кремлю региона, нежели Крым. К примеру, побили окна и порвали флаг в посольстве России в Киеве. Ну, кому в России это интересно? Только мизерной политизированной прослойке. А в Симферополе на базаре к киоску с моющими средствами подходит женщина средних лет и не за покупкой, а чтобы высказать знакомой киоскерше свое возмущение: «Какие сволочи! Это же посольство, оно неприкосновенно!». Надо же, о чем рассуждают! И я жду, пока дамы не выскажут до конца свое возмущение «рідною Україною».

Как водится, в середине дня 31 декабря выяснилось, что к Новогоднему столу нет яиц и сахара, и не хватает масла. Пошел в симферопольский супермаркет «Яблоко», народу, само собой, море — очереди не только во все кассы, но и к камере хранения, свободных тележек и корзинок, естественно, тоже не хватает.

Ну ладно, положил на согнутую руку поддон яиц в 30 штук, на яйца положил пакет с сахаром, бутылку кукурузного масла и пачку сливочного. Вот так нагрузился и встал в очередь в кассу.

Передо мною рослый, уже очень сильно поддатый мужик, лет под 35–40, без ничего — он занял очередь, а его друг затаривался в зале. И все не идет, а мы уже близко к кассе. Мужик занервничал, начал материться, попросил меня подержать очередь, а сам побежал в зал, вернулся счастливый с другом (еще больших габаритов, но и более трезвым) и тележкой на две тысячи рэ. Мужик рад, что друг не опоздал к кассе, уткнулся ему сзади в кожаную куртку и, пока друг работает с кассиром, нюхает его и говорит, что тот елкой пахнет. Поворачивается и предлагает и мне своего друга понюхать. Я вежливо отказываюсь — мужиков не нюхаю, а он так растрогано: «Отец, первый раз Новый год в России встречаем!». Надо же!

Кстати, в Крыму только через три месяца вспомнили, что нужно поставить военнообязанных на воинский учет, кинулись ставить, продлили срок на три месяца до апреля 2015-го, но к Новому году на воинский учет встали 180 тысяч человек (98 % плана), хотя российских военных билетов на полуостров, понятное дело, завезли всего 40 тысяч — не ожидали. Вот поэтому я и считаю, что Крым, при обилии украинцев, — самая русская область во всей России.

Вот в этом революция в Крыму является образцом для революций — получить такой желаемый народом результат при столь малых затратах для его получения — это надо быть выдающимися революционерами.

Я и тогда не считал и сегодня не считаю, что отделение Крыма от Украины было полезно нашим народам, и дело не в экономических потерях, о которых я и вспоминать не буду. Я считал, что Крым должен был остаться в составе Украины на правах автономии и послужить примером для освобождения всей Украины. Но, что интересно, судя по всему, и заказчик этой революции — Запад — тоже, как и я, хотел оставить Крым в Украине на правах автономии, но по другой причине. Я хотел Крымом усилить антифашистские силы Украины, а Запад хотел начать гражданскую войны с Крыма — здесь лить кровь, вызывая вражду между велико— и малороссами. Не получилось так, как я считал правильным, но не получилось и у Запада.

Безусловно, и та «могучая кучка» (на самом деле очень маленькая) крымских революционеров первоначально тоже хотела автономии. Надо, видимо, сразу оговорить, что революционеры Крыма были специфические, скажем так, буржуазные, посему, ждать от них искренней преданности народу было бы наивно. А тотальность фашизма Кремля была хорошо известна на Украине и именно бизнесменам, поэтому никакого соблазна для них объединение с Россией не представляло. Но вмешался народ Крыма, и крымские революционеры сделали то, что и должны делать мудрые люди — пошли за народом, а по пути возглавили его.