Сергей Кремлёв - Ленин в 1917 году

Относительно промышленности столь же грустные известия.

Шляпников и все те большевики, которые заняты неблагодарной задачей — реорганизацией экономики России, с горечью говорят о саботаже со стороны промышленников, банкиров и специалистов …»

(Садуль Ж. Записки о большевистской революции. 1917–1919. М.: Книга, 1990, с. 96, 97–98.)

Каково?

Джон Рид смотрел с одной позиции, Садуль — тогда — с другой, а видели одно и то же: откровенный и подлый саботаж. Рид и Садуль, скорее всего, даже не были знакомы друг с другом, да и круги общения у них были всё же разные… А оценки и факты у обоих совпадают!

Значит, так оно и было?!

Любопытно и то, что Садуль весьма прозорливо писал, что «систематически отказывая в каком бы то ни было содействии» Шляпникову, российские «капитаны экономики» отдают Шляпникова «на произвол хлещущей через край демагогии» тех неквалифицированных рабочих, которых наплодила идущая война, то есть — тот же, если быть точным, царизм.

А вот что сообщал Садуль 27 ноября (10) декабря 1917 года:

« Саботаж в государственных учреждениях продолжается. Это одно из основных препятствий, с которыми столкнулись большевики. Дело поставлено исключительно организованно. Как только стало очевидно, что большевики придут к власти, начальство выплатило служащим и себе первый аванс в размере месячного жалованья.

Сразу же после восстания второй аванс и годовая премия были выплачены работникам, обязующимся не служить новому правительству… Накануне захвата большевиками центральных учреждений были спрятаны резервные фонды, которые должны пойти также на выплату заработной платы. Наконец, были призваны на помощь антибольшевистски настроенные частные банки… Полагают, что суммы, которые уже были или будут вот-вот распределены среди служащих, позволят им продержаться четыре-пять месяцев, то есть значительно дольше, чем предположительно большевики продержатся у власти… »

(Садуль Ж. Записки о большевистской революции. 1917–1919. М.: Книга, 1990, с. 112–113.)

Подобные признания можно было бы и продолжить, но надо ли — всё ведь ясно и так!

ОБРАТИМСЯ ещё раз к книге Джона Рида… Он писал, что сразу же после разрешения вопроса о власти большевики приступили к задачам практического управления, начав с продовольственного вопроса.

«Отряды матросов и красногвардейцев, — свидетельствует Рид , — обыскивали торговые склады, железнодорожные вокзалы и даже баржи, стоявшие в каналах, открывая и отбирая тысячи пудов продовольствия, припрятанного частными спекулянтами. В провинции были посланы эмиссары, которые с помощью земельных комитетов реквизировали склады крупных хлеботорговцев… Из Петрограда двинулось на восток тринадцать поездов, груженных железом и мануфактурой, для товарообмена с сибирскими крестьянами…

Донецкий каменноугольный бассейн находился в руках генерала Каледина… В столице кончалось топливо, и Смольный прекратил подачу электроэнергии в театры… и рестораны, сократил число трамваев и конфисковал у частных торговцев все запасы дров… А когда петроградские заводы оказались перед непосредственной угрозой остановки работы из-за отсутствия топлива, матросы Балтийского флота передали рабочим двести тысяч пудов великолепного угля из запаса боевых кораблей…»

(Рид Джон. Десять дней, которые потрясли мир. М.: Госполитиздат, 1958, с. 225.)

Хотя и с большим скрипом, налаживалось сотрудничество с крестьянством. 15 (28) ноября 1917 года на объединённом заседании ВЦИКа, Чрезвычайного Всероссийского Крестьянского съезда и Петроградского Совета было принято решение о слиянии Всероссийского Исполнительного Комитета Советов рабочих и солдатских депутатов с Исполнительным Комитетом, избранным на крестьянском съезде.

(Декреты Советской власти. М.: Госполитиздат, 1957, т. I. 25 октября 1917 г. — 16 марта 1918 г., с. 104.)

Сразу же после Чрезвычайного Всероссийского съезда крестьянских депутатов, который проходил с 10 по 25 ноября (с 23 ноября по 8 декабря) 1917 года, начался Второй Всероссийский съезд крестьянских депутатов, который проходил с 26 ноября по 10 декабря (9–23 декабря) 1917 года.

В состав съезда, кроме делегатов, прибывших с мест по приглашению правоэсеровского крестьянского Исполкома, влились все делегаты Чрезвычайного съезда. Из 790 делегатов 305 представляли правых эсеров и центр, 350 — левых эсеров, 91 — большевиков. Как и чрезвычайный крестьянский съезд, этот съезд проходил очень бурно.

Рабочая Россия свой выбор в большинстве своём сделала — за Ленина…

Солдатская Россия (в основном — крестьяне в шинелях и с ружьём) тоже была в своей массе за Ленина. И этой части народа ещё предстояло сказать своё слово не только в близящейся Гражданской войне, но и после неё, когда бывшие солдаты-красноармейцы — представители «унтер-офицерского» народного большевизма вернулись в свои деревни и сёла.

Чисто же крестьянская «Расея», издавна привыкшая психологически прислушиваться к кулачеству, колебалась между Черновым и Лениным, останавливаясь пока не на последнем, а на эсерах, однако уже — левых.

Всё это обнажённо проявилось в метаниях Второго крестьянского съезда, на котором 2 (15) декабря 1917 года выступил Ленин (ПСС, т. 35, с. 139–142). Он умел произносить и произносил при необходимости долгие речи, но сейчас речь его была коротка, и она впечатляла.

Ленин говорил:

— Товарищи, я хочу вам сказать, как мы понимаем переворот 25 октября. Товарищи, здесь говорили, что новая волна революции, быть может, сметёт Советы. Я говорю: этого не будет. Я твёрдо уверен, что Советы никогда не погибнут; революция 25 октября доказала нам это… Когда мне говорят и кричат из враждебной печати, что штыки могут направиться на Советы, я смеюсь. Штыки находятся в руках рабочих, солдат и крестьян, и из их рук они никогда не направятся на Советы. И пусть движет контрреволюция штыки против Советов, они им не страшны…

Менее чем через полгода Россия будет охвачена Гражданской войной, так что — Ленин в своём прогнозе в декабре 1917 года ошибался? Ведь уже тогда, когда Ленин произносил свою речь, в реальном масштабе времени на юге России развивался калединский мятеж!

И всё же Ленин был прав не только потому, что в итоге вооружённый народ отстоял-таки штыком именно Советы… Ленин был прав и потому, что не было бы той Гражданской войны, которая была, если бы не прямое вмешательство в дела России иностранных интервентов и не мятеж белочехов, организованный Антантой и Америкой…

Впрочем, это предмет отдельного разговора и отдельной книги.

Имея же в виду будущее открытие Учредительного собрания, Ленин сказал:

— Учредительное собрание может помочь только тогда, когда сам народ будет свободно развиваться и строить новую жизнь. И я вас спрашиваю: что это есть? Я скажу вам то, что вы все знаете: «Не человек для субботы, а суббота для человека…» Когда происходили выборы в Учредительное собрание, была одна партия эсеров, партия, которая имеет большинство в Учредительном собрании. Теперь этого нет…