Владимир Тихонов - История Кореи. Том 1. С древнейших времен до 1904 г.

Типичной для этого класса была фигура «хозяина крепости» ( сонджу ), часто по происхождению выходца из провинциальных чиновников или сельских «старост» ( чхонджу ), владевшего земельными угодьями и контролировавшего окружавшую его крепость район. Сидевшие на землях «хозяина крепости» крепостные были лично зависимы от него и отдавали ему большую часть урожая. Остальное население платило ему те же налоги, что раньше шли в силласкую столицу. Опорой таких «хозяев» были их личные дружины, младшие командиры которых часто были мелкими или средними землевладельцами. Как правило, часть изъятого у непосредственных производителей прибавочного продукта «хозяин крепости» передавал в качестве дани одному из контролировавших периферию сепаратистских режимов. Сформировавшаяся в ходе смут рубежа IX–X вв., эта иерархия действительно напоминает порядки европейского средневековья. Правда, она никогда не была столь строгой и кодифицированной, как в Европе или Японии. Точнее сказать, она не успела стать таковой. Традиция государственной централизации была уже столь укорена в формирующейся корейской культуре, что следующая династия, Корё (918-1392), восстановив контроль над страной, сумела в течение нескольких десятилетий вернуть общество к «норме» централизованного бюрократического управления. Однако и после этого, при всей бюрократизации и конфуцианизации общества, частная собственность знати на наследные земли практически сохранилась (в несколько уменьшенных масштабах).

Что представляли собой новые сепаратистские режимы, оказавшиеся на вершине недолговечной «феодальной иерархии»? Типичен пример Кён Хвона — провинциального силлаского командира, в 892 г. с 5-тысячной дружиной подчинившего себе значительную часть территорий бывшего Пэкче и объявившего себя «полководцем запада». Кён Хвон предпочел признавать влияние сильнейших повстанческих вожаков на местах, объявляя их своими «вассалами» и практически способствуя превращению крестьянских лидеров в местных феодалов. В частности, одним из его «вассалов» стал командир Янгиль. Другим средством укрепления своей власти над бывшими пэкческими землями были для Кён Хвона демагогические обещания «возродить» Пэкче, «неправедно погубленное» силласкими и танскими армиями (интересно, что сам Кён Хвон не был пэкчесцем по происхождению). Судя по тому, что подобные декларации находили горячий отклик у населения бывших пэкческих земель, потомки подданных Пэкче так никогда и не ассимилировались полностью в силлаской среде. В 900 г. Кён Хвон объявил о создании государства Позднее Пэкче (Хубэкче), провозгласил себя государем (ваном) и установил отношения формального «вассалитета» с одним из режимов, укрепившихся на юге Китая после фактической утраты Тан контроля над провинциями в 880-890-х гг. Новый государь достиг определенных успехов в борьбе с обессиленным силласким правительством. Однако почти сразу у него появился серьезный соперник — режим Позднее Когурё (Хугогурё).

Основал Позднее Когурё (используя антисилласкую риторику примерно того же типа, что и Кён Хвон) бывший монах Кунье, в свое время служивший подчиненным Янгиля, но потом отделившийся и с дружиной в 3 тыс. 500 воинов поставивший к 898 г. под свой контроль большую часть земель севера и северо-востока. «Вассалами» Кунъе становились как крестьянские вожаки, так и местные крупные и средние землевладельцы, располагавшие собственными вооруженными отрядами. К последним, в частности, принадлежал кэсонский (Кэсон — город в северной части долины Хангана, на севере совр. пров. Кёнги) феодал Ван Гон. Выходец из разбогатевшего на морской торговле знатного рода, он получил от Кунъе должность начальника уезда и командира кавалерийской части. После того, как в 897–899 гг. войскам Кунъе удалось разгромить отряды Янгиля и установить контроль также и над южной частью долины Хангана (вплоть до районов совр. пров. Сев. Чхунчхон), удачливый полководец провозгласил себя в 901 г. ваном государства Позднее Когурё со столицей в Кэсоне. Установлена была и система должностей и ведомств, сильно напоминавшая силласкую. Видимо, никакой другой административной системы Кунъе — сам выходец из силлаского правящего дома — представить себе не мог. Использовал Кунъе и традиционные силлаские чиновничьи ранги, но присвоение ранга определялось теперь не происхождением, а исключительно воинскими заслугами и личной преданностью, что расширило рамки вертикальной мобильности в обществе и сделало Позднее Когурё грозным соперником более «закрытого» аристократического Силла.

Кунъе, в 904 г. переименовавшему свое государство в Маджин и в 905 г. перенесшему столицу в Чхорвон (совр. уезд Чхорвон пров. Канвон), покорялись как феодалы северного пограничья, так и вожаки крестьянских отрядов («желтых кафтанов» и «красных кафтанов») восточного побережья. Он начал думать о покорении Силла и Позднего Пэкче и объединении всего полуострова под своей властью. В войне против Позднего Пэкче армия Маджина — в 911 г. заново переименованного в Тхэбон («Великое Владение») — действительно достигла заметных успехов. Отрядам Ван Гона, ставшего ближайшим помощником Кунъе (первым министром — сиджуном), удалось даже отнять у Кён Хвона часть земель в совр. пров. Юж. Чолла, тем самым окружив центр Позднего Пэкче с двух сторон. Однако, при всех удачах в войнах с соперниками, слабым местом режима Кунъе была внутренняя политика. Новый государь не уступал в жестокости силласким автократам периода Объединительных войн, казня своих подчиненных по малейшему подозрению. В числе репрессированных оказались даже жена Кунъе (ложно обвиненная в прелюбодеянии) и два его сына (915 г.). Повод для недовольства давала и религиозная демагогия Кунъе. Бывший монах объявил себя снизошедшим на землю Бодхисаттвой Майтрейей, сделав свою персону предметом обязательного культа. Эта попытка апеллировать к милленаристским представлениям масс не нравилась феодалам из окружения Кунъе, приверженным более традиционной интерпретации буддийского учения.

Растущее недовольство непредсказуемым лидером вылилось в 918 г. в государственный переворот. Наиболее влиятельные «вассалы» Кунъе объявили новым ваном Ван Гона, популярного среди землевладельческой знати Севера. Кунъе, на стороне которого практически никого не осталось, попытался бежать, но был убит местными жителями. Придя к власти, Ван Гон переименовал Тхэбон в Корё (наименование Когурё без среднего иероглифа; часто употреблялось как синоним Когурё уже в древности) и в 919 г. вновь перенес столицу в Кэсон. Внешне Кён Хвон отнесся к гибели своего соперника Кунъе и восшествию на престол Ван Гона с радостью, даже послав миссию с поздравлениями. Очевидно, Позднему Пэкче требовалась передышка в непрерывных войнах. Однако, при всем показном миролюбии Кён Хвона, было ясно, что отныне главным политическим конфликтом полуострова все равно станет соперничество между Поздним Пэкче и Корё. Как Кён Хвон, так и Ван Гон стремились объединить все корейские земли под своей властью. Период сосуществования Позднего Когурё (с 918 г. — Корё), Позднего Пэкче и Силла (900–936 гг.) часто называют эпохой Поздних Трех государств (Хусамгук). Однако активными субъектами военно-политической борьбы были прежде всего Позднее Пэкче и Корё. Разлагающееся Силла оставалось пассивным созерцателем схватки, имея мало возможностей воздействовать на ее исход.