Анатолий Носович - Красный Царицын. Взгляд изнутри [Записки белого разведчика]

Тут я теряю следы дальнейшей деятельности Гиттиса на период свыше года. Вся его старая деятельность, его характер, убеждения и та прямота, с которой они эти убеждения всегда высказывал, все наводило меня на мысли, что в настоящее шаткое время я нисколько бы не был удивлен, если бы пришлось услышать о самосуде большевистски настроенной толпы над полковником Гиттисом.

Больше встречаться мне с Гиттисом не довелось.

Но в бытность мою в секретно-разведывательной командировке в октябре 1918-го года, находясь в ставке «Красного Главкома» Вацетиса я к глубокому своему удивлению, среди списков командующих советскими армиями увидел фамилию Гиттиса…

Он тогда командовал 6-й армией и находился на Архангельском направлении [33] 6-я армия на Архангельском направлении — 6-я армия была создана приказом РВСР от 11 сентября 1918 г. Армия прикрывала направления от Архангельска на Вологду и по Северной Двине на Котлас и Вятку. Гиттис командовал ей с 11 сентября по 22 ноября 1918 г. . Я усомнился: да тот ли это Гиттис или только родственник или однофамилец, но наведенные мною справки не оставляли места никаким сомнениям — старый доблестный офицер, георгиевский кавалер, человек, казалось, определенных воззрений на все то, что происходит в нашей армии, сам перешел на сторону врагов права, порядка и людей, столь открыто признававших необходимость разрушения той армии и той России, которых Гиттис, казалось так пылко любил и понимал.

Знать своего врага, знать своего противника во всех его деталях, не скрывая от себя его талантов и достоинств не только, как воина и соперника на ратном поле, но и как человека необходимого, ибо всем известно, самым важным элементом боевой обстановки является человек — сам по себе, как таковой. А потому, да не подумает читатель, что мое описание Гиттиса есть скорее хвалебный гимн и может не соответствовать духу времени, запросам и вкусам читающей публики.

Если читатель возобновит в своей памяти мою характеристику бывшего командующего армиями южного фронта «товарища» Павла Павловича Сытина (см. «Донскую Волну» за 1919 г.), то он конечно не найдет и сотой доли тех похвал, которые относятся к Гиттису. Из широкой публики Гиттиса никто не знает. Я сам, как видно, только случайно познакомился с ним. Но, да не поленится читатель справиться о П. П. Сытине, и он увидит, что я дал правильную его характеристику — беспринципного, за деньги все могущего сделать человека.

Гиттис много моложе таких столпов военно-ученого мира, находящегося на службе у большевиков, как Клембовский [34] Клембовский Владислав Наполеонович (Владимир Николаевич) (1860–1921) — из дворян, закончил военное училище (1879) и академию генштаба (1885), участник русско-японской и 1-й мировой войн, генерал от инфантерии, начальник штаба войск Юго-Западного фронта во время «Брусиловского прорыва». В мае-сентябре 1917 г. командующий войсками Северного фронта. В 1918 году добровольно вступил в Красную Армию, работал в военно-исторической комиссии по изучению опыта 1-й мировой войны. В 1920 году член Особого совещания при главкоме. Умер в тюрьме в результате голодовки. , Гутор [35] Гутор Алексей Евгеньевич (1868–1938) — из семьи офицера, закончил военное училище (1889) и Академию генштаба (1895), участник русско-японской и 1-й мировой войн, генерал-лейтенант. В 1917 главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта. В 1918 году в Красной Армии. С августа 1918 г. председатель Уставной комиссии. В 1920 г. член Особого совещания при главкоме. С 1931 в отставке. , Сытин и т. д., и зная их, и зная его, я уверенно могу сказать, что Сытин и компания заблуждаться не могут, а ищут только место, где больше дают… Гиттис же, не знаю — заблудился ли он, или тут дело еще сложнее?.. Но относительно его я уверен… Получи он соответствующий толчок извне, хотя бы такой, когда власть имеющий мог бы ему тем или другим путем напомнить его долг и обязанность… Если бы он услышал энергично-твердое: «Полковник, я вам приказываю»…

Быть может, красные раскаялись бы в том, что вверили ему армию.

По сведениям из Совдепии новым главнокомандующим всеми «красными» силами назначен бывший офицер генерального штаба бывший генерал-майор Каменев. Служба этого бывшего офицера протекала большей частью в штабах и он во время прошлой кампании не командовал никакой строевой частью. Каменев [36] Каменев Сергей Сергеевич (1881–1936) — из семьи военного инженера, окончил академию генштаба (1907), участник 1 мировой войны, полковник. После Октябрьской революции избран начальником штаба 3-й армии. В начале 1918 г. вступил в Красную Армию. С июня 1918 нач. 1-й Витебской пехотной дивизии, с августа 1918 помощник военного руководителя Западного участка завесы и военрук Смоленского района. С сентября 1918 по июль 1919 командующий Восточным фронтом. С июля 1919 по апрель 1924 главнокомандующий Вооруженными Силами Республики. Затем был начальником Штаба РККА, заместителем наркома по военным и морским делам, командармом 1-го ранга. в мирное время служил в Петроградском Военном Округе, где мне приходилось довольно часто его встречать, кроме того он был большой любитель скачек, играя с увлечением на тотализаторе.

Его достаточно высокую фигуру зачастую можно было видеть в то время, когда он жадно следил за интересующей его лошадью. Его внешность жгучего брюнета, с большими черными навыкате глазами иссиня-черными, пушистыми усами очень походит на румына.

Повторяю, на тотализаторе Каменев играл с большим увлечением и азартом. Вероятно, его страстная натура и была причиной того, что он увлекся авантюрой и попал в русло большевистского потока.

В продолжение всей войны мне ни разу не довелось встречаться с Каменевым.

Грянул гром большевизма и я, волею судеб и моей секретной задачи, очутился в конце августа нового стиля 1918-го года в ставке тогда всесильного, а теперь тоже, судя по газетным известиям, арестованного [37] … а теперь тоже судя по газетным известиям, арестованного… — 9 июля 1919 года И. Вацетис был арестован по подозрению в заговоре, подозрения оказались ложными. бывшего главкома большевиков латыша Вацетиса. Тут в приемной, полной разного сброда и насквозь пропитанной запахом крепкого табаку латышской носогрейки, я встретился с теперешним Главкомом, тогда в свою очередь ожидавшем инструкций и указаний от своего предшественника, от Вацетиса, как только что получивший восточный фронт против адмирала Колчака. Естественно, мы, как старые знакомые, немедленно разговорились. Я, как лицо, задача которого главным образом состояла в проведении секретных целей моей организации, попробовал прозондировать причины его службы у большевиков и взгляды вообще, из которых, конечно, я в этом был уверен тогда, первые — граничили с ошибкой или принуждением, а вторые были совершенно «контрреволюционны». К большому моему сожалению, начатый разговор мне не удалось довести до желанной определенности. В самый его разгар, когда из полунамеков можно было уже составить всю картину нравственного мучения переживаемого новым командующим восточным фронтом, его и его помощника вызвал Вацетис в свой кабинет.