Анатолий Носович - Красный Царицын. Взгляд изнутри [Записки белого разведчика]

* * *

Из остальных лиц командного состава на донском фронте фронте надо указать на командира бригады Захаревича, бывшего подполковника.

Это совершенно особый тип красного командира, народившийся лишь в самое последнее время на почве или хронического недоедания, или по отсутствию каких-либо нравственных устоев.

Весь нравственный и умственный багаж такого командира состоит в знании военного «Полевого устава». Это и по внешности и по внутреннему содержанию совершенно забитые люди, как они были забиты и в старое время. Им все равно перед кем сгибаться: был ли это старый «Держиморда», будет ли это новой формации «военный комиссар», прямой ставленник Троцкого. Вечно приниженный, вечно боящийся каждого комиссара, этот тип красного командира может оказаться достаточно вредным ибо, не сочувствуя всему происходящему, он тем не менее старается и лезет вон из кожи, чтобы получить милости вый кивок, не говоря уже о хорошей аттестации от какого либо незначительного комиссарика.

Наиболее опасными и совершенно непонятными типами являются типы, подобные молодому капитану Ролько [57] Рольк А. С. (?-?) — 11 сентября — 31 декабря 1918 года врид начальника 14-й стрелковой дивизии Красной Армии. , окончившему в 17-м году сокращенный курс Военной академии. Полные воинского духа, с утрированной отчасти дисциплиной все время титулующие старых генералов: «превосходительствами». Эти бывшие офицеры, вне всякого сомнения, но только не большевики и даже им не сочувствующие, но в глубине своей души попросту ярко настроенные против своего комиссарского начальства, они, тем не менее, служат большевистскому правительству так, что, даже опытному глазу конспиративного работника, очень трудно разобрать, какие причины руководят ими в настоящих их действиях. Единственными и самыми простыми причинами могут быть: отсутствие настоящей военной школы и воспитания и жажда возможности в таких молодых годах играть достаточно выдающуюся роль.

Однажды пришлось слышать такую реплику, поданную одним из подобных типов.

«Ну, что ж, что я работаю здесь. Куда деваться. А если придут добровольцы — сдадимся без боя, им тоже нужны люди».

К чести нашего офицерства надо сказать, что такие типы — редкие единицы, но они приносят большой, часто непоправимый вред всему делу освобождения родины от засилья большевиков.

Старая армия перестала существовать примерно с подписания Брест-Литовского позорного мира [58] Брест-Литоеский мирный договор — мирный договор между Россией с одной стороны и Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией с другой был заключен 3 марта 1918 года. Договор устанавливал прекращение войны, от России отторгались значительные территории (ок. 1 млн. кв. км) — Литва, Курляндия, Лифляндия, Эстляндия, часть Белоруссии; на Кавказе к Турции отходили Карс, Ардаган и Батум. Украина и Финляндия признавались самостоятельными государствами. Дополнительно 27 августа Россия обязалась выплатить Германии 6 млрд, марок. . До этого подписания еще были уголки, где оставались призраки частей и признаки повиновения.

С этого самого момента начала существовать Красная армия, которая начала первые свои шаги приблизительно с момента взятия большевиками Киева в феврале 1918 года [59] …взятие большевиками Киева в феврале 1918 года — 26 января (8 февраля) 1918 года отряды Красной гвардии, руководимые украинским советским правительством из Харькова, заняли Киев и выгнали оттуда Центральную Раду. Центральная Рада перебралась в Житомир и объявила о полной независимости Украины от России и о начале отдельных переговоров с немцами о мире. .

В марте этого же года красная армия начала отступление под напором немецко-украинских сил, с того времени, собственно, началась ее официальная история, с этого времени интересно проследить, как она видоизменяла свой облик. Весь период, который ведет непосредственно к теперешней борьбе, будет рассмотрен только постольку, поскольку он будет необходим для уяснения общего состояния красной армии, которая стоит твердо и относительно достаточно упорно сражается за чуждые ей интересы, которые ее руководители маскируют различными большевистскими лозунгами.

Против красной с ее интернациональными частями армии стоит возрожденная старая русская армия, ставящая задачу восстановления великой России. Победа в ней не за горами, но знать своего противника, надо. Указать его типичные черты и составляет задачу этой книги.

Киев переживал тяжелые минуты. Только что завершились кровавые дни большевиков, результатом которых было более трех тысяч офицерских трупов, поруганных и расстрелянных на панелях и в парке. Большевики под начальством Муравьева победили, но рада призвала на помощь немцев. Враг оказался у порога города. Штаб большевистских комиссаров был на посту Волынском. Среди комиссаров была тревога: они ожидали несколько тысяч «Печерских», из поступивших красногвардейцев, как тогда назывались наемные «совдепские» войска.

Наконец «армия» прибыла. Эшелон в полдюжине вагонов привез едва шестьдесят человек. Собравшимися тотчас на митинге было постановлено: всем без исключения выступить с оружием в руках против дерзкого врага.

Начальник эшелона, восемнадцатилетний Беркович доложил, что его люди дальше поста Волынского не двинутся, так как они взялись защищать город и от него не пойдут. Едва был окончен этот неутешительный доклад, как ввалилась группа из Печерской армии и громко стала требовать выдачи ей — непременно немедленно — по две пары чистого белья, ибо иначе ее съедят «воши». Народный комиссар был вне себя, но шестьдесят человек для него представлялись грозной силой. Беркович пошел уговаривать Печорскую армию.

Случайно запоздал какой-то паровоз, и комиссар мог сорвать всю злобу на неповинном дежурном.

— Если не будет паровоза — расстрелять! Вы умели повиноваться, когда приказывало старое правительство! — кричал в исступлении комиссар…

Почти месяц спустя… Красногвардейские армии южнорусских республик отходили по всему фронту перед немецко-украинскими силами. В уездном городе Харьковской губернии тревожное настроение: ожидают гайдамаков. Утром было белогвардейское выступление.

Сам командующий армией занят расставлением городских караулов. Один револьвер в руках, другой за поясом: «товарищи, тому, кто уйдет с поста, первая пуля в лоб». Ругательства так и висят в воздухе. Для того, чтобы «товарищи» не могли уйти с постов и отказаться или отговориться незнанием, принята целая система записи.

Настроение красной гвардии к офицерам, попадающимся к ним в плен, очень неровное. В массе они очень злобны и другой фразы, — как выпустить ему кишки, чего с ним долго возжаться! — от них не слышно.