Сергей Кремлёв - Русская Америка. Слава и боль русской истории

Восьмой (с 1845 по 1850 год) Главный правитель Русской Америки Михаил Дмитриевич Тебеньков, начавший службу в РАК в 1825 году, был опытным управленцем, однако близоруко оценил продажу Росса как «своевременную», поскольку, по его мнению, русский анклав был бы «просто сметён» золотоискателями. Однако всё могло бы быть иначе, если бы Николай в 1836 году «обменял» признание Мексики на расширение Росса с последующей переброской в Калифорнию русской эскадры и соответствующего воинского контингента.

Плодородие земель, благодатный климат и резкое расширение официально русской территории до примерно 2000 квадратных километров с 1836 года не только вполне обеспечили бы продовольствием полторы-две тысячи русских солдат, но и увеличили бы значение Росса как продовольственной базы РАК. Через десяток лет Росс было бы не узнать, причём анклав можно было и расширить. Вряд ли тогда авантюристы со всего света неуправляемо хлынули бы на территорию России . Одно дело «смести» поселение такого же, как они, проходимца Суттера, и другое дело — посягнуть на законные права Российской державы, утвердившей в Верхней Калифорнии свой мощный военно-хозяйственный форпост.

В 1849 году чиновник особых поручений при генерал-губернаторе Восточной Сибири Николае Николаевиче Муравьёве (будущем Амурском) и его родственник Михаил Семёнович Корсаков (Карсаков) — позднее преемник Муравьёва на посту генерал- губернатора Восточной Сибири — записал в своём дневнике: « Главная причина продажи, я думаю… смелости недостало продолжить начатое, обеспечив себя хорошим управлением и строгим надзором за поселенцами от неприятных столкновений с иностранцами».

Корсаков был, конечно, прав, однако смелости не хватило не у РАК, а у императора Николая I, не умевшего обеспечить хорошим управлением вверенную ему державу. А «неприятные столкновения с иностранцами» были бы так или иначе неизбежны после открытия золотых россыпей, которое рано или поздно произошло бы. Однако показательно то, что Корсаков не считал продажу Росса неизбежной даже в 1849 году, уже после открытия Маршалла. И Корсаков был прав — сильная «калифорнийская» политика России в середине и конце 1830-х годов могла бы удержать богатейшее калифорнийское золото за Россией. Увы, реально вышло так, что золото мыли в бывших российских владениях не русские.

Не принесло счастья золото Сакраменто и самому Суттеру. Стефан Цвейг посвятил этому тёмному — Цвейг его подавал, правда, как романтического чудака — авантюристу новеллу в цикле «Звёздные часы человечества», но умер Иоганн Суттер в нищете и безвестности.

Мне его, впрочем, не жалко.

НАСТУПИЛ 1848 год — год европейской революции… Современные русские псевдонационалисты утверждают, что её подлинными творцами были не борцы за свободу народов, а радетели за свободу прибылей. Думаю, что к этой революции были на самом деле причастны и те, и другие. С одной стороны, монархический принцип себя действительно изживал, но с другой стороны, европейские потрясения были выгодны и тёмной элите мира… Недаром будущий первый премьер независимой Индии Джавахарлал Неру в своём «Взгляде на всемирную историю», написанном в 1930-е годы в английской тюрьме, верно заметил:

«Пока Европа переживала революцию и репрессии, Соединённые Штаты расширяли свои территории на Западе. Репрессии в Европе способствовали эмиграции, рассказы об огромных просторах и высоких заработках (ныне это называется «политические технологии». — С.К. ) привлекали в Америку множество иммигрантов из европейских стран. По мере заселения Запада страны там образовывались новые штаты, которые присоединялись к Союзу».

А в Европе всё ещё существовал другой союз — Священный союз монархов, и эта «мина», заложенная ещё Меттернихом, сработала: император Николай I двинулся в «венгерский» поход — подавлять революцию в Венгрии в интересах Австрии.

В ОГРОМНОЙ — на пятьсот с лишним страниц — статье об императоре Александре II в «Русском биографическом словаре» издания 1896 года о Русской Америке было сказано 21 (двадцать одно) слово на страницах 662–663, и вот в каком контексте:

«В продолжение 1867 года состоялись: подписанный в Петербурге 18-го марта договор (в действительности он был подписан в Вашингтоне, почему иногда и называется Вашингтонским. — С.К. ), коим Россия уступила Соединённым Штатам владения свои в Северной Америке, и возведение князя А.М. Горчакова, 15 июня, в день исполнившагося пятидесятилетия его службы, в достоинство государственного канцлера. Вспыхнувшее между тем, вооружённое возстание на острове Крит опять привлекло внимание Императорского кабинета на Восток…», и т. д.

Итак, продажа Русской Америки авторами «Словаря» расценивалась как событие, равнозначное по важности возведению в канцлерский чин князя Горчакова…

В 1867 году Россия, кроме материковых владений в Америке, сдала янки Алеутские острова, острова Прибылова, острова Святого Матвея и Святого Лаврентия, архипелаг Александра (I).

И вот «возстание» на острове Крит, оказывается, было делом, для императорского кабинета Александра II более важным. Нет, не говорят, не говорят в доме повешенного о верёвке.

А вот нам придётся кое о чём поговорить… И — не об острове Крит, а о той критической ситуации, в которую официальная Россия впадала в 1860-е годы, сохраняя при этом то почти флегматичное спокойствие, которое было так свойственно двум августейшим братьям Романовым — Александру и Константину Николаевичам.

Нет, внешне всё выглядело благопристойно. Конечно, на начало царствования Александра II сразу же легла тень поражения в Крымской войне. Парижский мир 1856 года отказал России в праве на мощный Черноморский флот. Но мог ли кто-либо отказать второй «александровской» России в праве не только считаться, но и быть великой державой?

«Освобождение» крестьян без земли Манифестом от 19 февраля 1861 года прошло относительно гладко, если не считать многочисленных волнений крестьян, не веривших, что царь может «освободить» их так, как он их «освободил». «Облагодетельствованные» царём смерды посчитали, что в подлинном царском манифесте была объявлена «настоящая воля» — с землёй, но помещики и чиновники «царёв» текст от народа утаили, «спрятали».

Впрочем, волнения подавили и, теперь уже «пореформенная», Российская империя двинулась дальше… Ещё до «освобождения» — в 1860 году был основан Государственный банк, и в том же году был основан Владивосток…

В том же 1860 году был основан и Всемирный союз израэлитов, созданный Исааком-Адольфом Кремье под патронажем банкирского дома Ротшильдов. А барон Лайонел Натан Ротшильд стал на двадцать лет финансовым агентом русского правительства за рубежом и активно орудовал в сфере русских железнодорожных займов.