Сергей Кремлёв - Русская Америка. Слава и боль русской истории

ОБЪЕКТИВНО Форт-Росс был перспективен — он имел все возможности быстро стать крупной продовольственной базой не только Русской Америки, но и Восточной Сибири. Талантливый специалист по сельскому хозяйству Егор Черных, ранее работавший на Камчатке и приглашённый на службу РАК Врангелем, поднял к концу 1830-х годов сельскохозяйственный потенциал Форт-Росса на высокий уровень. При правителе Форт-Росса Кускове урожай ячменя и пшеницы составлял 100 пудов, при правителе Шмидте — около 1800 пудов, при правителе П. Шелихове (1825–1829) — 4500 пудов, а согласно донесению Главного правителя Русской Америки Купреянова от 29 апреля 1839 года, вывоз зерна в 1838 году достиг рекордной цифры в 9500 пудов при общей потребности русских колоний в Америке около 15 000 пудов в год. Форт-Росс снабжал Русскую Америку мясом, маслом, овощами, поставлял сено.

Для непосредственно РАК Форт-Росс представлялся убыточным, поскольку сходили «на нет» доходы от промысла зверя. Но геополитическое значение Форт-Росса для России лишь возрастало. Мексика была готова — в обмен на признание — включить в зону Форт-Росса удобную гавань — залив Бодега, и туда можно было бы сразу перебросить с Балтики русскую эскадру. Причём экстренные меры по правовому утверждению статуса Форт-Росса и государственному финасированию колонии на рубеже 1830-х и 1840-х годов открывали бы перед николаевской Россией — пусть уже и в урезанном временем виде — те перспективы, о которых мечтали ещё Шелихов, Резанов и Баранов. Ведь даже в 1848 году, когда Верхняя Калифорния по договору Гуаделупе-Идальго отошла к США, Сан-Франциско был небольшим портом с населением в 2000 человек.

Собственно, значимый выход США к Тихому океану тогда ещё не начинался не только в зоне Верхней Калифорнии, но и в районе Орегона. Коммуна Сейлем, ставшая позднее административным центром штата Орегон, была основана лишь в 1845 году, а главный порт Орегона — Портленд ещё позднее, в 1851 году. Времена, повторяю, были горячие, ситуация в районе 40-х широт в тихоокеанской зоне Северной Америки очень и очень не устоялась. Причём формально с 1834 года Россия — по окончании действия 10-летней русско-американской Конвенции 1824 года — могла претендовать на владения даже в зоне Орегона.

Ко всему этому Николай был глух, в беседах с директорами РАК он заявлял, что «им в этом поселении никакой помощи не окажет, и если чрез это заселение случится неприятное столкновение с каким-нибудь из иностранцев, он из-за компании войны ни с кем не заведёт».

Через десять лет Николай двинет массу войск в Венгрию, расходуя на это массу русского золота…

И ради чего?

В марте 1839 года Главное правление РАК обратилось к правительству с ходатайством об упразднении крепости Росс. В апреле 1839 года такое разрешение было получено. В том же 1839 году Форт-Росс посетил французский мореплаватель К.-П.-Т. Лаплас и был восхищён его богатствами, включая «укрепления, фермы, магазины, дома, обрабатываемые поля, многочисленные стада рогатого скота и табуны лошадей…».

Когда через несколько лет Лаплас узнал об упразднении Росса, то не мог в это поверить. Он писал, что действия РАК обнаружили её «близорукость в отношении интересов как России, так и её собственных…», и он же указывал — как на одну из причин продажи — на «требования Гудзонбейской компании, недовольной благосостоянием Росса и развитием русско-калифорнийской торговли в ущерб английским купцам».

Исследователи вопроса А.Ю. Петров, Г.М. Капалин и А.Н. Ермолаев отмечали, что Компания Гудзонова залива (КГЗ) — конкурент РАК — действительно «была заинтересована в упразднении Росса, чтобы самой снабжать русские колонии на Аляске продовольствием» и «получить надёжный рынок сбыта своей сельскохозяйственной продукции».

Впрочем, через пять лет после продажи Росса КГЗ прекратила поставки продовольствия в РАК.

Из исследования тех же трёх упомянутых выше авторов вытекает, что продажа Росса была обусловлена и финансовыми махинациями вокруг него. Но в любом случае Николай I и его окружение поступили в отношении Росса преступно. И это было второе — после заключения «тихоокеанских» Конвенций 1824 и 1825 годов — крупное государственное преступление в истории Русской Америки, совершённое самой высшей государственной властью.

Эвакуация Росса растянулась на два года, и в июле 1840 года в Росс, ещё населённый русскими, прибыл 24-летний сотрудник Зоологического музея Академии наук препаратор Илья Гаврилович Вознесенский (1816–1871). Вознесенский был руководителем и единственным научным сотрудником первой и последней комплексной академической экспедиции, призванной охватить все регионы, входящие в сферу влияния РАК, и провести исследования по ботанике, зоологии, этнографии и лингвистике.

При помощи обученных им местных жителей и содействии местной администрации РАК во главе с Главным правителем Адольфом Карловичем Этолиным, Вознесенский в экспедиции, длившейся с 1839 по 1849 год, совершил подлинный научный подвиг. Собранные им и его помощником креолом Филатом Дружининым коллекции были не только уникальными, но и объёмными в прямом смысле слова — в Академию наук уходили многочисленные ящики с материалами общим числом в 3687 экземпляров. Знакомясь с «американской» одиссеей Вознесенского, невольно думаешь — как была всегда богата Русь подвижниками, но как мало их ценили на Руси во все времена, за исключением тех немногих периодов, когда во главе России стояли вожди, достойные руководить великим народом.

Вознесенский пробыл в Калифорнии до 5 сентября 1840 года, вместе с русскими поселенцами Форт-Росса ожидая в заливе Румянцева компанейского корабля из Ситхи (Ново-Архангельска). Вывозил же Вознесенского Лаврентий Алексеевич Загоскин, командовавший трёхмачтовиком РАК «Елена». За месяц они подружились, и уже в Ново-Архангельске Вознесенский обучал Загоскина правилам сбора различных коллекций и т. п. Всё это очень пригодилось Лаврентию Алексеевичу в ходе его собственных экспедиций. Как он признавался, именно дружбе с Вознесенским он обязан тем, что «сделался минералог, энтомолог, конхиолог, и пр.».

В 1840 году РАК вывезла из Росса 120 своих служащих и движимое имущество. Скот был забит, мясо вывезено в Ново-Архангельск. А в декабре 1841 года Форт-Росс был продан американцу швейцарского происхождения Джону Суттеру (встречается и — Саттер, Иоганн Зутер), основавшему в Калифорнии колонию «Новая Гельвеция». Суттер обязывался уплатить РАК 30 тысяч пиастров (42 857 рублей 14 копеек серебром) с рассрочкой платежа в 4 года, начиная с 1842 года. Впрочем, он и того не уплатил.

Итак, великую державу в роли владельца этих мест сменил авантюрист-скваттер. А через семь лет после «продажи» Форт-Росса работник Суттера — плотник Джон Маршалл 24 января 1848 года случайно открыл в долине реки Сакраменто золото. Вскоре в этих местах началась калифорнийская «золотая лихорадка».