Сергей Кремлёв - Русская Америка. Слава и боль русской истории

А доллары — это не какая-то там manifest destiny! Доллары — это серьёзно! И поэтому заинтересованность в реформах имела в США на этот раз хотя и не общенациональный, но достаточно широкий характер. А внутренние противоречия программировали гражданскую войну. Затевать в такой обстановке публичные попытки расправиться с Русской Америкой было рискованно — янки было не до того… Между тем Российско-американская компания к 1862 году в очередной раз исчерпывала свой мандат на монопольное положение в Русской Америке.

Монополия — вещь неоднозначная. Она может дело тормозить — если монополист корыстен и недальновиден. Она же может обеспечить и быстрый рывок вперёд — если монополист умён и деятелен.

18 февраля (2 марта) 1861 года Константин направил министру финансов Княжевичу ещё одну записку на 14 листах. Трудно (да почти невозможно!) поверить, чтобы эту записку писал он сам. И дело даже не в том, что для «талантливого реформатора» это был труд вряд ли посильный. Чьё-то авторство (скорее всего — того же Шестакова) выдаёт стиль — те же рассуждения о «туземцах», о «монополии РАК», о её «вреде» и т. п.

Согласиться тут можно было с одним — в том виде, в котором она существовала, РАК устарела. Фактически она на протяжении всей своей истории совмещала несвойственные коммерческому предприятию функции государственного управления владениями державы с чисто промысловой торговой деятельностью. И теперь можно было лишить её особых привилегий, дав возможность попробовать себя в Русской Америке и другим российским подданным, но…

Но при обязательном принятии на себя государством административных и системных функций РАК в целях укрепления и развития перспективных российских территорий по «американскую» сторону северо-западной части Тихого океана.

Административно Русская Америка входила в состав Восточно-Сибирского генерал-губернаторства, а пора было образовывать давно необходимый отдельный Аляскинский край с генерал-губернатором, размещать там гарнизоны… Это необходимо было сделать ещё в 1842 году — когда истекал второй срок привилегий и полномочий РАК. И если вопрос назрел при Николае I, то тем более его был обязан решить Александр II.

Требовалось создавать и базировать на Ново-Архангельск и отдельную Тихоокеанскую военно-морскую эскадру, особенно с учётом того, что военно-морские возможности России на Чёрном море были ограничены Парижским мирным договором 1856 года, по которому России и Турции запрещалось иметь там военные флоты и арсеналы. Вот и надо было переводить всё это на Тихий океан.

Можно и нужно было изменять статус РАК, оставляя за ней чисто коммерческие функции, но зачем же было продавать Русскую Америку? Зачем было жёстко связывать её судьбу с судьбой РАК? А если государство всё ещё не было готово к решительным административным шагам, то надо было сохранить на какое-то время существующую ситуацию, государственно подкрепив РАК политической жёсткостью по отношению к претензиям США.

На этих страницах уже не раз появлялся капитан-лейтенант (также — и капитан 2-го ранга) П.Н. Головин, посылавшийся в Русскую Америку как государственный ревизор в 1860 году. По возвращении он составил «Обзор русских колоний в Северной Америке», который уже цитировался и ещё будет цитироваться — он того стоит! Так вот, кроме прочего, говоря о необходимости жёстких государственных мер по пресечению иностранного браконьерства в русских водах Тихого океана, Головин ссылался на прецеденты, относящиеся тоже к тихокеанской зоне, но — тропической. Он приводил как пример действия правительства Перу, которое, несмотря на протесты США, арестовало и конфисковало два американских судна «Lizzie Tompson» и «Georgine» за незаконную добычу на перуанских островах ценнейшего естественного удобрения гуано. « Если Перу, — замечал Головин, — принимает подобные меры, вполне законные, то неужели русское Правительство будет менее энергично? »

Вопрос был законным, но оказывался риторическим, то есть ответа не требующим. Администрация императора Александра II в деле защиты национальных интересов оказывалась не просто менее энергичной, чем перуанское (!!) правительство, но была просто бездеятельна. В лучшем случае китобоя-браконьера могли оштрафовать, да и то не всегда, но конфисковывать суда — на это Петербург не шёл. И П.Н. Головин резонно заявлял:

«… ограждение промыслов и торговли, защита подданных лежит на прямой обязанности Правительства, и посылка для этой цели военных крейсеров есть не только необходимость, но и долг. Но при этом крейсеры должны быть снабжены инструкцией, на основании которой они могли бы действовать энергически, как того требуют и обстоятельства, и честь флага, который эти суда носят, а не опасливые и нерешительные предписания, возбуждающие насмешки тех, против кого они направлены ».

Чтобы не только бездеятельность, не только полный управленческий кретинизм императора Александра II Николаевича и «генерал-адмирала» Константина Николаевича, но и прямая преступность их тихоокеанской политики выявились во всей полноте и очевидности, приведу и следующую информацию к размышлению…

Только что назначенный генерал-губернатором Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьёв (ещё — не Амурский) после посещения Камчатки писал в Петербург в конце 1840-х годов:

« Я много видел портов в России и в Европе, но ничего подобного Авачинской губе не встречал; Англии стоит сделать умышленно двухнедельный разрыв с Россией, чтобы завладеть ею и потом заключить мир, но уже Авачинской губы она нам не отдаст, и если б даже заплатила нам миллион фунтов за неё при заключении мира, то выручит его в короткое время от китобойства в Охотском и Беринговом морях ».

Уже для Николая I это сообщение умного администратора «с места» должно было стать импульсом для организации в кратчайшие сроки государственной китобойной флотилии при закрытии чисто русских Охотского и Берингова моря для иностранного китобойного промысла.

Однако всё ведь было иначе… Эти цифры ранее уже приводились, но они из тех, которые стоит напоминать и напоминать. Муравьёв был назначен в Восточную Сибирь в 1847 году, а в 1848 году прирост добычи китового жира, добытого американскими китобоями у берегов Русской Америки и в Беринговом и Охотском морях, возрос по сравнению с 1840 годом в сто раз! В сто раз за восемь лет! В 1840 году янки тремя судами добыли 1760 баррелей жира, а в 1848 году 159 судов добыли его 185 253 баррелей. В 1852 году было добыто 373 450 баррелей — в русских водах, браконьерски! Порфирородный сын Николая I и брат императора Александра II — «генерал-адмирал» Константин якобы выискивал источники дополнительного дохода в русскую казну… А они были на поверхности, точнее — под поверхностью русских вод Тихого океана! Жёсткая политика России в сфере китобойного промысла неизбежно обернулась бы быстрым и огромным доходом. Причём можно было до налаживания российского государственного промысла ввести лицензирование и квотирование добычи китов при эффективном морском патрулировании. Одно это в считаные годы принесло бы России сумму, посущественнее той, которая была выручена за Русскую Америку!