Сергей Кремлёв - Русская Америка. Слава и боль русской истории

«Единственной великой державой, которая с самого начала заняла доброжелательную позицию по отношению к федеральному правительству, была Россия. Позиция правительства России определялась заинтересованностью в сохранении сильных и единых Соединённых Штатов в качестве противовеса Англии и Франции, с которыми у России были острые экономические и политические противоречия».

Относительно якобы острых противоречий в посткрымскую эпоху академисты-американисты, конечно, преувеличили, но интересно сопоставить эту цитату с приводимым в той же «Истории США» (на стр. 506) извлечением из дипломатического донесения в Петербург в 1868 году уже после продажи Русской Америки. В депеше из русской миссии, возглавляемой Стеклем, отмечалось:

«Ревнивая антипатия американцев к Франции и Англии, а не сомнительная дружба с нами будет всегда их ставить на нашу сторону… Американцы идут до определённого момента и не более. Их политика имеет одну цель — интерес».

Зная всё это, несложно было задуматься: отвечает ли долговременным политическим, а особенно — геополитическим, интересам России сохранение сильных и единых Соединённых Штатов, поставленное под сомнение Гражданской войной Севера и Юга? Казалось бы, вопрос уже в реальном масштабе времени следовало относить к риторическим, однако в июне 1861 года Горчаков направил Стеклю депешу следующего содержания:

« Американский союз в наших глазах является не только существенным элементом мирового политического равновесия, кроме этого он образует нацию, к которой наш Государь и вся Россия питают самые дружественные чувства, потому что обе страны, расположенные в противоположных частях мира ( это было написано при ещё живой Русской Америке! — С.К .) и находящиеся в возрастающем периоде своего развития, призваны, очевидно, к естественной солидарности интересов и симпатий, взаимные доказательства которых они уже представили друг другу… Американский союз может рассчитывать на самое искреннее сочувствие со стороны нашего Государя во время тяжёлого кризиса, переживаемого в настоящее время ».

В депеше подчёркивалось, что Россия выступает против иностранного вмешательства во внутренние дела США.

В федералистских кругах США это оценили, и 7 сентября 1861 года госсекретарь Сьюард просил Стекля сообщить в Петербург, что президент Линкольн рассматривает политику России как «новую гарантию дружбы между… государствами, берущей начало с первых дней существования США».

Екатерининская Россия действительно была лояльна к США, но императрица Екатерина исходила из очевидного принципа: враг моего врага — мой друг. Поддерживая в той или иной форме отложившиеся от Англии Соединённые Штаты, Екатерина обеспечивала кабинету короля Георга III серьёзную дополнительную головную боль, уменьшая этим возможность для «англичанки» «гадить» России в деле создания Новороссии на юге. Не буду утверждать, что пятнадцатилетний перерыв между двумя Русско-турецкими войнами 1768–1774 годов и 1787–1791 годов был прямо обусловлен тем, что с 1776 по 1783 год Англия увязла в «американских» проблемах, но связь здесь усматривается. Неизменно подстрекательская роль Англии, постоянно подталкивавшей Турцию на противостояние с Россией, общеизвестна. Но именно в период конфликта Англии и США были основаны Черноморский флот — в 1779 году, был издан манифест Екатерины II о присоединении Крыма к России — в 1783 году. То есть «дружественность» России к США при Екатерине имела рациональную для России основу.

А для России Александра II?

Ведь администрация Александра II в качестве одной из основных причин своей готовности «сдать» свои американские владения Америке выдвигала то соображение, что усилившиеся-де США «всё равно её заберут». Но коль так, желать сильных и единых США мог в России или полный идиот, или государственный изменник.

Не так ли?

Но именно безудержная «дружественность» к янки стала стержнем «американской» политики России в период Гражданской войны 1861–1865 годов.

АНГЛИЯ в лице правительства Пальмерстона оказывала конфедератам огромную помощь. Только летом 1862 года в Англии по заказу Конфедерации были построены 290 военных судов для каперских операций против флота северян. В их числе были знаменитый парусно-паровой крейсер «Алабама», который потопил 53 торговых судна северян, а также — 12 других крейсеров южан. Они нанесли ущерб северянам на 19 миллионов тогдашних — очень весомых — долларов. По окончании войны янки потребовали от бриттов возместить ущерб, и 14 сентября 1872 года третейский суд обязал Англию выплатить США 15,5 миллиона долларов!

Ну и прекрасно!

Чем больше Англия вмешивалась во внутренние дела США, тем для России это было выигрышнее. России были во всех отношениях выгодны не Соединённые, а Разъединённые Штаты Америки… Нет же, всё шло так, что 7 августа 1862 года газета «Нью-Йорк дейли трибюн» опубликовала статью о России под заголовком: «Наш настоящий великий союзник». При этом в статье говорилось, в частности: « Россия является абсолютной монархией… но имеются все причины верить в то, что империя в конце концов станет великой республикой или конфедерацией республик».

Вряд ли абсолютный монарх Александр II Николаевич Романов читал «Нью-Йорк дейли трибюн». Но ведь в США действовала русская дипломатическая миссия, и она была обязана известить российского царя — через российский МИД — о том, что один из влиятельных печатных органов северян желает его монархии республиканского будущего. Возможно, тогда самодержавный «Государь» был бы и менее лоялен к «великой нации», впавшей «в тяжёлый кризис»?

Однако царя на сей счёт никто не просвещал, и та же «Трибюн» 29 ноября 1862 года бестрепетно заявляла: «Нет причин, препятствующих тому, чтобы Россия и США объединились (! — С.К .) в искреннем и прочном союзе и оказывали неодолимое влияние на судьбы мира». А новый посланник США в Петербурге Саймон Камерон сообщал в Вашингтон, что император Александр заявил ему, что «всегда питал сердечные симпатии к Северу и стремится, чтобы силе и влиянию США не был нанесён ущерб».

Камерон уклончиво отвечал, что «миру и материальному благополучию народов наилучшим образом будут содействовать сохранение сильной и процветающей России в Старом Свете и сохранение системы, созданнной в США в Новом Свете».

О Камероне, пожалуй, надо сказать кое-что дополнительно. Саймон Камерон (1799–1889) был прирождённым мошенником и коррупционером, но — удачливым. В 1860 году штат Пенсильвания выдвинул Камерона кандидатом в президенты, а затем снял его в пользу Линкольна при условии, что тот в случае победы назначит Камерона министром. В итоге Камерон с марта 1861 по январь 1862 года был военным министром, но затем Линкольн его уволил, заявив: «Как я могу называться «честным» Эйбом, имея такого министра, как Камерон?» Вот этого Камерона и сплавили в Петербург — посланником к императору Александру II.