Сергей Кремлёв - Русская Америка. Слава и боль русской истории

Лишь 14 июля 1868 года палата представителей соизволила принять решение об уплате. 113 конгрессменов были «за», 43 — «против» и 44 члена палаты не голосовали. Председатель комитета по иностранным делам Бэнкс ликующе сообщал Сьюарду: «Из 44 не участвовавших в голосовании 28 высказались бы за, 7 считаются сомнительными, но скорее всего голосовали бы положительно, а 11 отрицательно; в результате окончательное голосование составило бы 151 голос за билль и 50 — против». Похоже, по арифметике у конгрессмена в школе была единица, но суть ясна… Бэнкс тогда и жене Мэри хвалился: «Все друзья поздравляют меня в связи с блестящим голосованием… мы, по существу, получили 150 голосов из 201. Все чувствуют удовлетворение… Государственный секретарь в восторге … »

1 августа 1868 года Стекль получил, наконец, ордер на оговорённую сумму. Стекль же и проводил эту сумму — через всё же лондонский торговый дом «Братья Беринг и Ко», который вёл финансовые дела русского правительства за рубежом.

И тут возникало некое пикантное обстоятельство. Поскольку выплата была произведена не в срок, общая сумма должна была бы быть увеличена на сумму процентов с 7 200 000 долларов золотой монетой, которые наросли на основную сумму с конца апреля по начало августа 1868 года. А поскольку проценты не были выплачены, то проценты с этих невыплаченных процентов должны нарастать в пользу России по сей день!

Уже в наше время профессор права Стэнфордского университета Том Кэмпбелл подсчитал, что сумма процентов с 20 апреля (это юридически последний срок) 1868 года по 1 августа 1868 года составила 108 493 доллара — тогдашних … Вот с этой суммы и надо подсчитывать проценты на текущий XXI век.

Хотя — если по чести— договор 1867 года в 1868 году по факту аннулировали сами янки!

КАНЦЛЕР Горчаков через годы после Крымской войны заявлял, что Россия-де «сосредотачивается». (Вообще-то он, лицеист пушкинского набора, произнёс свою «историческую» фразу не на русском, а на французском языке, сказав: «La Russie ne boude pas, elle se recueille» — «Россия не дуется, она собирается с силами», но более известен вариант перевода «сосредотачивается».)

Через десять лет после аляскинского позора Россия таки «сосредоточилась» и ввязалась в войну с Турцией, для России абсолютно ненужную. На Балканах Россия ничего не приобретала и приобрести не могла. Кавказские же тогдашние приращения она могла получить и получила за счёт боевых действий непосредственно на Кавказе. На Балканах же было положено до двухсот тысяч русских солдат…

За что?

И сколько за все эти «Плевны», «Шипки» и так далее было не только пролито русских пота и крови, но и затрачено денег? Ведь денег была затрачена прорва , с залезанием в неоплатные внешние долги!

С таким бы размахом и упорством держаться бы «царям» за Русскую Америку! Цен ы бы им тогда не было, памятники из чистого золота — аляскинского, им надо было бы тогда ставить.

А так…

Что знал средний советский школьник об императоре Александре II? Ну, знал он, что нехороший это был царь и народовольцы его казнили, но крестьян он освободил, хотя и без земли. А знать он был должен, что Александр II — это тот, кто нашу «Аляску» продал…

Хотя продал он не только Аляску.

Были отданы также Алеутские острова — потенциальный передовой океанский редут России и база для развития в Тихом океане любой выгодной и нужной для России политики.

А далеко отстоящие от берегов Америки острова Прибылова с их лежбищами котиков?

А одинокий остров Святого Матвея?

И — не устану напоминать — остров Святого Лаврентия, почти уткнувшийся в Чукотку.

Что — и остров Святого Лаврентия не было сил удержать?

Что — без него сделка не состоялась бы?

Зачем он был нужен Америке?

Джон Куинси Адамс заявлял, что как «яблоко может упасть только на землю, так и Куба может тяготеть только к материнскому лону, к североамериканскому континенту». А к какому континенту тяготеет остров Святого Лаврентия?

Да-а-а… Правду о Русской Америке в России должны бы знать детсадовцы… Но какие там детсадовцы! Вполне взрослые дяди из группы «Любэ» бодро заявляют: «Не валяй дурака, Америка! Отдавай-ка землицу Алясочку…»

Что ж, песня-то неплоха, и слова в ней хорошие…

Да как быть с не упомянутыми в этой песне Алеутами?

С архипелагом Александра, который был назван в честь Александра I и который Александр II «сдал»?

И как быть с островом Лаврентия?

Плохо и то, что солист группы «Любэ» Николай Расторгуев констатирует: «Екатерина, ты была не права!»

Но не прав-то тут сам Расторгуев.

А деньги?

Это ведь просто бумажки , если они не обеспечены достоинством и достоянием Державы. А Россия упустила не только то золото, которое извлекла из бывшей русской «аляскинской» земли Америка… Чистым золотом покрыты каждый год острова Прибылова, где находятся крупнейшие в мире лежбища котиков.

А ведь были же ещё и бобры, и песцы, и соболя… Только с 1791 по 1821 год (собственно, это — эпоха Баранова и Булдакова) из колоний в Россию было вывезено одной пушнины на 16 миллионов 377 тысяч рублей. А за «Аляску» царь получил всего одиннадцать миллионов рублей, да и то не сразу, со скрипом.

Через два года после продажи министр внутренних дел П.А. Валуев запишет в своём дневнике:

« Органически действующего правительства в точном смысле слова у нас нет. Ни внешней солидарности, ни внутреннего согласия между разными правительственными частями не существует: идея единства сосредоточена исключительно в лице самодержца. Но правительственная деятельность есть деятельность непрерывная, между тем как верховная доля этой деятельности, принадлежащая самодержцу, может проявляться только отрывочно… »

Картину Валуев описал, конечно, удручающую, и удручающую тем больше, что он-то знал ситуацию изнутри — во всей её реальной неприглядности. А ведь самодержавная «доля» правительственной деятельности могла бы быть и непрерывной, повседневной — если бы самодержец был компетентен, то есть представлял бы собой эффективного «топ-менеджера» с неограниченными полномочиями. Причём и пример у русских царей был перед глазами выдающийся — царь-труженик Пётр.

Однако «баре Романовы» ни на что, подобное деятельности Петра, «органически» не были способны — ни интеллектуально, ни профессионально, ни психологически, ни нравственно… Они умели одно: подрывать силу России, а также топтать её ум, честь и совесть…

Корреспондент лондонской «Таймс», побывав на очередном процессе, устроенном александровским «правосудием» по делу революционеров, удивлялся: «Я присутствую здесь вот уже два дня и слышу всего лишь, что один читал Лассаля, другой провозил в поезде «Капитал» Маркса, третий просто передал книгу товарищу…» В Англии, да и вообще в Западной Европе, это не считалось бы даже административным нарушением, а в России «реформатора» Александра II за это закатывали на каторгу и в тюремные казематы молодых, искренних ребят, любящих Россию и её народ и верящих в лучшее будущее своей Родины.