С Петров - «Вот б-ги твои, Израиль!». Языческая религия евреев

Далее «пустыня» (mdbr), в которой странствуют и охотятся «благие боги», противопоставляется «засеянной земле» (mdr»), вход в которую охраняет «стражник» (nġr). Он пускает в «засеянную землю» «благих богов», которые просят у него хлеба и вина, на чём текст обрывается. «Стражник» угаритского мифа соответствует керувам библейского мифа, которым Яхве поручает охранять вход в божественный сад после изгнания из него перволюдей: «И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Эдена керувов…, чтобы охранять путь к дереву жизни» (Быт. 3, 24). Сопоставление этого сообщения с описаниями изображений керувов по сторонам от пальмы в Иерусалимском храме, позволяет заключить, что деревом жизни в саду Эдена была именно финиковая пальма. Что касается дерева познания добра и зла, то им, по всей видимости, была смоква (она же фиговое дерево или инжир, евр. tə’ena), т. к. после того, как Адам и Ева отведали его плодов, они «сшили смоковные листья и сделали себе опоясания» (Быт. 3, 7).

Судя по описаниям убранства допленного Иерусалимского храма, он осознавался его современниками как символическое воспроизведение сада Эдена, где среди священных деревьев обитает божественная чета Яхве (отождествлённого с Элом) и Ашеры. Помимо финиковых пальм в виде рельефов и живых деревьев Ашеру как дерево жизни могло представлять её скульптурное изображение (pesel), об установке которого в Иерусалимском храме царём Манассией сообщает девтерономический источник: «и поставил изображение Ашеры, которое сделал, в храме…» (4 Цар. 21, 7). Другим символом ханаанейской Богини-матери была змея (присутствующая и в рассказе о саде Эдена). По-видимому, «медный змей», которому «кадили сыны Израилевы» (4 Цар. 18, 4), находился в Иерусалимском храме. Одна из четырёх рек, вытекавших из сада Эдена, называлась Гихон (Быт. 2, 13). Так же назывался источник в Иерусалиме, у которого помазывались на царство иудейские цари (3 Цар. 1, 33–34). Можно предположить, что обряд венчания правителя Иудеи на царство представлял собой его символическое рождение в саду Эдена от Яхве и Ашеры.

Сторонники исключительного яхвизма, вставшие во главе послепленной Иерусалимской храмовой общины, объявили традиционный иудейский культ Богини-матери вне закона, однако, судя по одному из видений пророка Захарии (кон. VI в. до н. э.), он продолжал представлять опасность и в начале эпохи Второго храма:

5. И вышел посланец, говоривший со мною, и сказал мне: «Подними ещё глаза твои и посмотри, что это выходит?»

6. Когда же я сказал: «Что это?», он отвечал: «Это выходит зерновая мера», и сказал: «Это вина их по всей земле».

7. И вот, свинцовая крышка поднялась, и там сидела некая женщина (’iššah ’aḥat) посреди зерновой меры.

8. И сказал он: «Она — нечестие (ha-riš‘ah)», и бросил её в середину зерновой меры, а на отверстие её бросил свинцовый вес.

9. И поднял я глаза мои и увидел: вот, вышли две женщины, и ветер (или дух: ruaḥ) был в крыльях их, и крылья у них как крылья аиста, и подняли они зерновую меру между землёю и небом.

10. И сказал я посланцу, говорившему со мною: «Куда несут они эту зерновую меру?»

11. Тогда сказал он мне: «Чтобы построить для неё дом в земле Сеннаар…».

(Зах. 5, 5—11)

«Женщина внутри ефы (зерновой меры)» традиционно истолковывается как воплощение грехов Израиля в целом, однако есть возможность уточнить, какие именно грехи имеются здесь в виду. По-видимому, слово rš‘h («нечестие») является намёком на имя Ашеры («šrh), поклонение которой является «виной их (т. е. иудеев) по всей земле». Чтобы покончить с этой виной, «посланец» Яхве, т. е., по сути, сам Яхве, запечатывает свою бывшую жену свинцовой крышкой в зерновой мере и в сопровождении двух крылатых женских божеств (Анат и Аштарт?) отправляет в «землю Сеннаар» (Вавилон), где ей должен быть построен свой собственный «дом» (bayit), т. е. храм, а Иерусалимский храм с этого времени становится домом одного лишь Яхве.

Однако отправленная своим бывшим мужем в почётную ссылку в Вавилон Ашера отнюдь не исчезла бесследно, но оставила по себе многочисленные следы. Семисвечники, продолжающие традицию священных деревьев еврейской Богини-матери и в конечном счёте знаменующие собой её плодоносящее чрево, украшают каждую синагогу и являются главным символом иудаизма.

Сама Ашера была частично реабилитирована уже в самой Еврейской Библии и под именем божественной Мудрости (ḥoḵma) введена в её поздние книги — прежде всего, в Книгу Притчей: «Счастлив (’ašre) человек, который снискал Мудрость… Она — дерево жизни («eṣ ḥayyim) для тех, которые приобретают её, и тот, который сохраняет её, счастлив (mə’uššar)!» (Притч. 3, 13, 18). В этом отрывке Мудрость отождествляется с деревом жизни, т. е. образом, тесно связанным с Ашерой. Кроме того, стихи 13–18 представляют собой хиазм, который начинается и заканчивается словами с корнем «šr. Этот корень, имеющий первоначальное значение «идти прямо, преуспевать», родственен или омонимичен корню, от которого произведено имя Ашеры. За образом божественной Мудрости в приведённой цитате, как и в других местах ЕБ, определённо просматривается еврейская Богиня-мать.

Кроме того, некоторые черты Ашеры после её изгнания из официального иудаизма присвоил сам Яхве. Наиболее ярким свидетельством такого процесса является присвоение «богом Израилевым» эпитета raḥum, происходящего от слова raḥam «матка, утроба», метафорически также вообще «женщина», и связанной с ним образности. На русский язык этот эпитет традиционно переводится как «милостивый» или «милосердный»: Яхве — ’el raḥum («бог милосердный») (Втор. 4, 31), ’el raḥum wəḥannun («бог человеколюбивый и милосердный») (Исх. 34, 6) («щедр и милостив») (Пс. 102, 8), ’el ḥannun wəraḥum («благий и милосердный») (Ион. 4, 2) («благий и милостивый») (Неем. 9, 31).

Ханаанейский Эл, практически все черты которого усвоил Яхве, в Угарите никогда не описывается словами, производными от корня rḥm. Зато эпитет rḥm (y) неоднократно применяется к его супруге Ашере (KTU, 1.6.II.5, 27; 1.23.28 и т. д.). Ашера — богиня-родительница и кормилица по преимуществу в Угарите, матриарх угаритского пантеона. Она — «родительница богов» (qnyt ’ilm) (KTU, 1.4.III.26 и др.) и «мать богов» (’um ’il [m]) (KTU, 2.31.43). На свадьбе Керета Эл обещает тому, что его наследник «будет пить молоко Ашеры» (ynq ḥlb ’a [ṯ] rt) (KTU, 1.15.II.26). В поэме о рождении богов Шахара и Шалима сообщается, что «добрые боги <���…> сосут сосцы грудей Ашеры» (’ilm n‘mm <���…> ynqm b ’ap zd ’aṯrt) (KTU, 1.23.23–24).

У евреев, как и у угаритян, слово raḥam могло употребляться в значении «женщина», см. слова матери Сисары из Песни Деворы: «Верно, они нашли, делят добычу, по девке (raḥam), по две девки (raḥamatayim) на каждого воина» (Суд. 5, 30). При этом оно могло использоваться и в своём прямом значении «матка, утроба», как, например, в благословении Иакова Иосифу. Этот очень древний и сильно испорченный текст сначала перечисляет ряд традиционных эпитетов Эла, со временем усвоенных Яхве («Бык (’aḇir) Иакова», «Пастух, Камень Израиля», «Эл, отец твой, который помогает тебе, и Шаддай, который благословляет тебя»), после чего упоминает «благословения небес свыше, благословения бездны, таящейся внизу», «благословения сосцов и утробы (raḥam)» (Быт. 49, 24–25). Разумно предположить, что в первоначальном тексте источником благословения была божественная чета Эла и Ашеры. После того, как имя Ашеры было цензурировано и источником всех обещаемых благ сделан Яхве, он стал также и подателем «благословения сосцов и утробы».