Нина Гастелло - Рассказ о брате [Документальная повесть]

Именно это стихотворение Сурикова пробудило в нем желание самому попробовать сочинять стихи. У школьной учительницы Евгении Сергеевны сохранился классный журнал для самостоятельных работ учеников, в котором есть Колино стихотворение, написанное для первомайской стенгазеты.

В то время рабочие московских предприятий к большим праздникам посылали школьникам подарки. Дети Пушкинской школы в канун 1 Мая получили подарки от рабочих соседнего завода. Утром к зданию школы подъехал автомобиль, посыльный поздравил ребят с праздником и передал пакеты с конфетами и пряниками. В связи с этим событием и появилось в школьной газете стихотворение Коли Гастелло. Начиналось оно так:

Увлекался Коля и рисованием. Особенно хорошо получались у него акварельные рисунки. Любил он рисовать пейзажи. Копировал картины известных художников или рисовал по памяти. Многие Колины зарисовки были связаны с местами далекой эвакуации. На выставке школьных рисунков его работы «Осень» и «Зимний вечер» были отмечены призами. Неплохо получались у него и портреты, которые он чаще всего перерисовывал с литографий.

В классе Коля был главным оформителем стенных газет, хорошо писал лозунги и умело украшал школьный зал к праздникам. Из ребят, умеющих рисовать, он организовал группу «художников-оформителей». Без их помощи не проходил ни один праздник.

Бывало до новогоднего вечера остаются считанные дни. Кто оформит зал, нарядит елку, подготовит сцену, подберет костюмы для участников концерта? Конечно, школьные художники.

— Коля Гастелло и его «передвижники» не подведут, — с улыбкой хвалила ребят учительница Евгения Сергеевна.

Но самым любимым увлечением Коли в школьные годы был спорт. Он хорошо катался на коньках, лучше всех в классе ходил на лыжах. На Второй Сокольнической улице он был бессменным капитаном футбольной команды. Хорошая скорость, умение владеть мячом, точный и сильный удар снискали ему славу лучшего футболиста дворовой команды. Сила воли и веселый добрый характер сделали его самым авторитетным футбольным капитаном в Сокольниках.

Отец наш не очень одобрял Колино увлечение футболом.

— Что толку в этой беготне за мячиком, — говорил он, — то ли дело в свободную минуту на гармонике поиграть или почитать книгу.

Послушав совет отца, Коля очень быстро освоил игру на двухрядной гармошке, хотя дома и не было музыкального инструмента. Оказывается, Коля часто бывал у соседа, гармониста дяди Яши, слушал его музыку, внимательно присматривался, как тот перебирает клавиши, как быстро бегают пальцы по кнопкам на гармошке. Случалось, что Коля брал в руки гармонь и пытался повторить то же самое. Сосед заметил, что есть у парня слух, и стал ему показывать, как перебирать клавиши и растягивать меха. Прошло некоторое время, и Коля стал понемногу наигрывать простые мелодии популярных песенок. В нотах он не разбирался и учился играть на слух так, как играл и сам дядя Яша.

Каково же было изумление отца, когда он впервые услышал игру сына. Решил тогда Франц Павлович купить ему гармонь. В первую же получку пришел он домой с необычной покупкой. В новеньком черном футляре лежала… гармошка. Двухрядка блестела отделкой, бронзовой нитью и белизной круглых костяных клавишей. Надолго запомнился тот день, когда в нашей квартире впервые зазвучали певучие голоса гармоники. Послушать гармонь пришли соседи. Некоторые, вспомнив молодость, пустились в пляс. Две соседские женщины вышли на середину комнаты и, выхаживая по кругу, запели частушки.

— А ну, Колька, давай нашу рязанскую, — сказала полная тетя Феня и звонко заголосила:

Отныне редкий праздник проходил в нашей семье без Колиной гармошки. Под его музыку часто танцевала молодежь теплыми летними вечерами возле дома. Колю стали приглашать как заправского музыканта в местный клуб, где под его аккомпанемент пела заводская агитбригада «Синяя блуза». Здесь, в заводском клубе, Коля впервые услышал, как звучит баян: в одном из концертов выступил профессиональный баянист. Виртуозная игра музыканта на большом многорядном инструменте захватила Колю, и мечта освоить игру на баяне не оставляла его многие годы. Уже будучи помощником отца по литейному цеху брат с каждой получки стал откладывать деньги. Отец заметил это и поинтересовался, не собирается ли сын купить себе новый костюм к празднику.

— Нет, папа, — ответил он, — мечтаю купить баян. Инструмент этот стоит дорого, вот я и…

— Долго же тебе придется собирать одному, — ответил отец, — бери и меня в свой пай. Вместе-то быстрее соберем… Виктор на гитаре, ты на баяне, а я… на ложках. Вот и будет в нашем доме семейный оркестр, — рассмеялся он.

В доме Гастелло было еще одно непроходящее увлечение — выпиливать забавные игрушки из дерева, лепить фигурки из глины, вырезать узоры из фанеры. Детская комната — ребята ее называли гордо мастерской — была уставлена аккуратными полками-стеллажами, на которых в образцовом порядке хранился инструмент: пилочки и молоточки, ножи и напильники, дрель и сверла, фанера и картон, металлические пластины и всевозможный подсобный материал.

В увлечении поделками, как и в любой другой семейной «болезни», верховодил Коля.

Интересными были фигурки, сделанные из глины. «Снегурочка», «Паровоз» и другие занимали видное место на школьных выставках и заслуженно украшали уголок пионерского творчества в школе. Скульптурки из глины «Красноармеец», «Рабочий» привлекали внимание посетителей заводского клуба, где на выставке были представлены работы школьников. Многие деревянные поделки Коли Гастелло — рамочки, подставка под цветы, модель комода и другие — сегодня хранятся в Музее революции и в школьном музее в поселке Хлебниково под Москвой и в городе Муроме.

Январь 1924 года. Вся страна в трауре: скончался Владимир Ильич Ленин. В нашей семье тяжело переживали эту невосполнимую утрату. Коля подолгу смотрел на красные флаги, обшитые по краям черными лентами. Ходил задумчивый, как-то посерьезнел, повзрослел. Вместе с ребятами, товарищами по Сокольнической улице, он пошел на Красную площадь, был в Колонном зале Дома Союзов, где был установлен гроб с телом великого вождя.

Под впечатлением этих траурных январских дней Коля задумал вылепить из глины бюст Владимира Ильича. Сначала нарисовал несколько портретов Ленина на бумаге. Но приступить к лепке бюста не решался. Подолгу всматривался в портрет Ильича и однажды вдруг решительно взялся за работу. Но у него ничего не получалось, он нервничал. Однако работу не бросал. Все свое свободное время он проводил у бюста. Прошла неделя кропотливого труда, но сдвига не было. Дома стали поговаривать — взялся, мол, ты за непосильную работу. Но Колю эти разговоры не остановили на полпути, он продолжал трудиться упорно и настойчиво.