Коллектив авторов - История гражданской войны в СССР в 5 томах. Т. I. [Без иллюстраций]

В ответ на просьбу генерала Алексеева Керенский телеграфировал в Ставку 6 сентября: "Признаю необходимым теперь же вывести из Могилева корниловский батальон смерти. Прошу дать соответствующие распоряжения"[658].

Керенский даже не потребовал расформирования корниловской части, а только рекомендовал вывести ее из Могилева. Опираясь на Керенского, Алексеев приказал переименовать корниловцев в 1-й Российский ударный полк и прикомандировать его к чехословацкой дивизии. Именно этот спасенный Керенским полк после Октябрьской революции пробился на Дон и стал основой лучшей части белой армии - корниловской дивизии.

Ликвидация корниловского выступления задержала подготовку белых кадров на очень короткое время. Под прикрытием Временного правительства контрреволюция скоро вновь развернула лихорадочную деятельность. Ставка не только сохранила ударные батальоны, но постаралась узаконить их, превратив Центральный исполнительный комитет по формированию ударных частей из номинально-общественной организации в отдел штаба.

Контрреволюция под прикрытием эсеро-меньшевиков пыталась проникнуть для создания своих частей даже в рабочую среду. В конце сентября начальник штаба Петроградского округа генерал Багратуни сообщал штабу Северного фронта: "В Петрограде сформирован отряд добровольцев Обуховского завода. Прекрасная, вполне сплоченная и организованная часть... Признавая крайне желательным сохранить названную вполне здоровую часть, ходатайствую о направлении, ее в район фронта для окончательного доформирования... Отряд численностью около тысячи человек..."[659]

Рабочий отряд спешили вывести из революционной столицы, боясь, что большевики отвоюют его у реакции. Но на фронте несмотря на повторные уверения, что часть в "прекрасном, вполне здоровом состоянии", боялись, как бы "вполне здоровая часть" не принесла с собой накаленной атмосферы революционного центра. Северный фронт наотрез отказался принять рабочий батальон, настаивая на его расформировании. Идя на крайнюю уступку, начальник штаба Северного фронта предложил присоединить рабочий батальон ко второму отряду увечных воинов, считавшихся в числе преданных правительству частей. Пока, однако, шла переписка между штабами, революция отвоевала батальон у реакции. На предложение Ставки сформировать полк из обуховских рабочих, взяв за основу добровольческий батальон, последовал меланхолический ответ: "Надо полагать, что в настоящее время он вошел в состав Красной гвардии"[660]. Революционные события развивались темпами, которые опережали всякие мероприятия контрреволюции.

Провал попытки с помощью эсеро-меньшевиков увлечь обуховцев в ударные батальоны не обескуражил генералов. Продолжая лихорадочную деятельность по формированию ударных батальонов, контрреволюция создала отделения своих штабов по формированию в 85 крупнейших центрах страны, не считая прифронтовой полосы. К концу октября в распоряжении контрреволюции было 40 ударных батальонов и один дивизион - более 50 тысяч прекрасно вооруженных и снабженных бойцов.

Ударные батальоны легко могли быть брошены против любой части фронта, они быстро могли захватить узловые центры и помешать передвижению революционных частей.

На положении ударников находились и георгиевские батальоны из солдат, получивших за боевые заслуги так называемый георгиевский крест. Организация георгиевцев в батальоны началась, примерно, одновременно с созданием ударных частей. Отобранные по принципу безусловной поддержки Временного правительства, георгиевцы наряду с ударниками разоружали революционные полки, во время боев подгоняли с тыла части, конвоировали маршевые роты. Формированием георгиевских батальонов ведал Союз георгиевских кавалеров, работавший в полном контакте со Ставкой.

С приходом в Ставку Корнилова решено было формирование георгиевских батальонов поставить на широкую ногу. 12 августа Корнилов отдал приказ главкомам фронтов сформировать из георгиевских кавалеров при каждом фронте по одному пехотному запасному полку. Полки георгиевцев располагались в Пскове, Минске, Киеве и Одессе и сводились в одну бригаду, начальник которой подчинялся непосредственно генералу Корнилову, а самый штаб бригады помещался в Могилеве.

Георгиевские батальоны, как и ударные, создавались для борьбы с революцией: батальон, стоявший в Могилеве, принял участие в корниловской авантюре, ряд других батальонов был двинут против революции в решающие дни Октябрьской революции, а Киевский георгиевский батальон пробрался на Дон, где вместе с корниловским полком послужил основой для Добровольческой армии.

Буржуазия и социал-соглашатели, готовя кулак против революции, пытались создать ударные формирования даже из инвалидов и женщин. В июне месяце в Петрограде образовался "женский союз помощи родине", обратившийся с призывом к женщинам - создать "батальоны смерти" для борьбы на фронте. Буржуазная пресса подхватила призыв, развернув исключительную по размаху агитацию. В первый же месяц записалось в батальоны около 300 женщин. Жена Керенского заявила о своем уходе на фронт сестрой милосердия.

Шумиха вокруг "женских батальонов смерти", однако, скоро утихла, ибо непосредственное боевое значение женских формирований было очень невелико. Не помогли ни буржуазная пресса, ни поддержка Ставки, ни участие в движении крупнейших представителей контрреволюции. Все женское движение свелось к сформированию одного батальона, и 17 октября главное управление Генерального штаба постановило прекратить вербовку женщин, а уже организованные батальоны расформировать.

Единственный сформированный батальон так и не выступил на фронт - там действовало, и то мало удачно, лишь несколько небольших отрядов. Но зато в дни Октябрьской революции батальон принял участие в защите Зимнего дворца.

Создание батальонов и полков из инвалидов, или увечных воинов, как они себя называли, шло с меньшей шумихой, но с теми же результатами.

Немногие отряды, которые удалось сформировать, приняли небольшое участие в борьбе на фронте, но были широко использованы контрреволюцией внутри страны.

В ударных отрядах контрреволюция видела силу, с помощью которой ей хотелось сдержать расползающуюся армию, а в случае необходимости - использовать ее для борьбы с революцией в тылу. В самой армии реакция стремилась прежде всего сохранить за собой офицерство.

Под непосредственным впечатлением Февральской революции генералитет попробовал удержать за собой армейские массы, создав общие комитеты для офицеров и солдат.

Но из этого ничего не вышло. Приказ Ж 1 потребовал создания комитетов только из представителей нижних чинов и тем самым сразу подорвал значение офицерства в армии.