Коллектив авторов - История гражданской войны в СССР в 5 томах. Т. I. [Без иллюстраций]

По поводу польского уланского и чешского полков, которые Корнилов предполагал первыми двинуть против революции, Духонин на плане Корнилова уныло написал: "Ставка не считает их вполне надежными"[689].

Фронтовое казачество глухо волновалось, тяготясь полицейскими обязанностями. По сообщению атамана Вогаевского казаки-фронтовики прислали протест против решения войскового круга о союзе с кадетами на выборах в Учредительное собрание. Представители фронтовиков резко выступили против постановления Кубанской войсковой казачьей рады о выделении Кубани в самостоятельную республику.

Обострение между верхушкой и широкими массами казачества иногда принимало напряженный характер. В Омске в ночь на 5 октября по постановлению Омского совета казачьих депутатов Большой и Малый войсковые круги сибирского казачьего войска были объявлены контрреволюционными, председатели их арестованы, а у помещения круга поставлен караул. "Казаки заняли непримиримую позицию - не воевать с большевиками"[690] - такой итог завоеваниям революции среди казачества подвел генерал Духонин.

Из рук контрреволюции могли уплыть последние боевые силы. Чувствуя приближение развязки, она спешила перейти в наступление. Об этом открыто заявил генерал Брусилов на совещании "общественных деятелей" в Москве: "Все говорят о сильной власти. Но сильное правительство явится только тогда, когда большинство народа и войска почувствует всю глубину падения страны, когда скажут: довольно нам разрухи, хотим порядка, хотим пользоваться своей свободой, а не анархией. Когда это будет, явится и сильная власть"[691].

Призыв Брусилова выйти на улицу против революции поддержал делегат совещания Ильин. Подчеркнув, что налицо сейчас только две партии - партия развала во главе с большевиками и партия порядка во главе с Корниловым, - Ильин нагло заявил: "Мы - партия порядка. Если революция в том, что всякий хватает, что можно, то мы контрреволюционеры"[692].

Корнилов снова становится идеалом контрреволюции. "Имя Корнилова, - заявил матерый реакционер Струве на заседании Предпарламента, - мы считаем совершенно честным, и за его честное имя мы отдадим и жизнь"[693].

Заявление Струве было встречено бурными аплодисментами Предпарламента, того самого, который по замыслу эсеро-меньшевистских предателей должен был представлять волю страны до Учредительного собрания.

Продолжение войны связывало правительство в его борьбе с революцией по рукам и ногам. И Временное правительство пошло по стопам царских министров, пытавшихся перед Февральской революцией заключить сепаратный мир с немцами. 11 октября министр иностранных дел Терещенко на закрытом заседании правительства выдвинул новый лозунг: вместо "войны до победного конца" "война до боеспособности армии"[694]. Новый лозунг делал участие России в войне чисто условным: в любой момент можно было признать армию небоеспособной и выйти из войны.

Но на этой подготовке общественного мнения не остановились. 21 октября редактор бульварной газетки "Общее дело" Бурцев сообщил, что на заседании комиссии Предпарламента 20 октября обсуждался вопрос о заключении с немцами сепаратного мира. По распоряжению Керенского газета была немедленно закрыта, но не за клевету, а... за разглашение сведении о закрытом заседании комиссии.

Правительство спешило заключить мир и перейти в наступление против революции. Одновременно с этим 9 октября министр внутренних дел меньшевик Никитин разослал приказ о создании при губернских комиссарах Временного правительства особых комитетов из представителей местного самоуправления, судебной и военной власти. Задачей комитетов являлось сплочение местных сил, готовых поддержать Временное правительство. В руки комитетов передавалась вся полнота власти.

Одиннадцатого октября военный министр издал приказ о привлечении армии к "борьбе с анархией". Контрреволюционные комитеты получали в свое распоряжение боевую силу.

Меньшевики шли в ногу с буржуазией: 15 октября они внесли в Предпарламент проект "Временного положения о борьбе с погромным движением". Проект требовал создания на местах полновластных комитетов общественной безопасности из представителей различных организаций, военных и судебных властей. Предпарламент, куда поступили предложение меньшевиков и проект меньшевистского министра Никитина о создании комитетов при губернских комиссарах, утвердил проект в формулировке меньшевиков: под такой оболочкой контрреволюционная сущность комитетов выпирала не так явственно. Руками меньшевиков были созданы те самые "комитеты общественной без опасности", которые стали во главе контрреволюции на второй день после Октябрьской революции.

В тыл срочно перебрасывались с фронта кавалерийские части. По распоряжению военного министерства 4 октября в Донецкий бассейн с Румынского фронта была отправлена кавалерийская дивизия. Назначение этой дивизии совершенно точно определил генерал Духонин в своей телеграмме от 12 октября генералу Щербачеву: "Для поддержания порядка в Донецком районе отправьте срочно (слово "срочно" вписано Духониным при подписании телеграммы. - Ред.) одну конную дивизию в распоряжение комвойск Одесского в пункт по его указанию"[695].

Дивизия была направлена несмотря на почти полное обнажение фронта, невзирая на возражения командующего Румынским фронтом генерала Щербачева.

Одновременно с переброской войск в такие тревожные пункты, как Донбасс, реакция усиливала надежными частями гарнизоны в крупнейших узловых пунктах. Так по приказанию главкома Юго-западного фронта в Киев срочно перебрасывалась донская казачья пешая бригада, и по просьбе местных властей отменялось распоряжение о выводе из города 17-го Донского казачьего полка.

Укрепляли позиции и в таких крупных узловых центрах, как Брянск, Смоленск. В Смоленск был спешно направлен 4-й Сибирский казачий полк.

Срочно усилен был гарнизон в Могилеве, где находилась Ставка. Последняя, настаивая на усилении гарнизона в Могилеве, требовала от главнокомандующего Юго-западного фронта: "Отправьте к нам 1-й Оренбургский полк. Его рекомендует Петроградский казачий съезд. 19 октября"[696]. Вот кто определял политическую благонадежность частей! Весь прифронтовой тыл, включая крупнейшие узловые пункты, был насыщен конницей, имевшей определенный план действия. Представление об этом плане дает следующий документ Юго-западного фронта: "Для охраны тыла в распоряжение снабюз переданы: 8-я и 7-я (в тексте описка. Видимо, речь шла о 6-й. - Ред.) донские казачьи дивизии и 1-й полк 1-й гвардейской кавалерийской дивизии. 6-я казачья дивизия вся расположена в районе к западу от Днепра, а из 6-й казачьей дивизии - 1 1/2 полка восточнее и 2% западнее Днепра, 1% в Киеве и 1 в Виннице; полк гвардейской кавалерийской дивизии расположен восточнее Днепра. Весь район тыла разделен на полковые участки охраны. Общими начальниками войск, назначенных для охраны района западнее Днепра, назначен начдив 6-й казачьей дивизии, а района Киева и восточнее Днепра - начдив 5-й казачьей дивизии. Начальники обеих дивизий подчинены снабюзу через командующего войсками Киевского военного округа. Кроме того в распоряжение начвосоюз назначены три полка 1-й гвардейской кавалерийской дивизии и 6 отдельных сотен для охраны железной дороги. Ж 265908/6793. Стогов"[697].