Коллектив авторов - История гражданской войны в СССР в 5 томах. Т. I. [Без иллюстраций]

Против внутреннего врага вооружались тщательнее, чем против внешнего. На фронте, часто не имея разработанного плана, гнали в бой наспех сколоченные части, не считаясь с боевым настроением. Здесь, в тылу, обдумывали каждый пункт плана. Разбили район на участки. Каждому командиру заранее дали точные инструкции. Войска тщательно проверяли, пропустив их через несколько фильтров.

Особое внимание реакция уделила Москве. Когда вновь началась подготовка наступления на революцию, Ставка решила направить в Москву кавалерийскую дивизию. 2 октября Духонин телеграфировал главкому Юго-западного фронта: "Главковерх приказал срочно перевезти железной дорогой одну из регулярных кавалерийских дивизий в распоряжение командующего округом Московского района по его указанию. О том, какая именно кавалерийская дивизия будет назначена, благоволите телеграфировать"[698].

В связи с присылкой дивизии было приказано вывести из Москвы 7-й казачий полк, но в Москве рассчитали, что лучше иметь "синицу в руках, чем журавля в небе". Командующий войсками Московского военного округа полковник Рябцев срочно попросил оставить полк в Москве. Ставка согласилась. Более того, она приказала перебросить в Калугу, поближе к Москве, 4-й Сибирский казачий полк.

Но революционные события нарастали таким темпом, что и эти силы оказывались недостаточными. Москва изо дня в день запрашивала.,, когда же прибудет дивизия, а 20 октября в Ставку была отправлена следующая телеграмма: "Принятие большевистским советом резолюции о немедленном захвате заводов и ожидаемому по этому поводу декрету ставит вопрос выступления большевиков и захват государственных и общественных учреждений Москве на реальную почву ближайшие дни, может быть, сегодня. Имеются сведения, что Москва явится центром выступления. Для сохранения порядка в Москве в моем распоряжении сил достаточно... для округа, где во многих местах намечаются такие же выступления, возможно, необходимо будет ваше содействие главным образом кавалерией и конной артиллерией, о чем поставил в известность военмина врид командвойск Московского полковник Кравчук"[699].

Таким образом, московские контрреволюционеры, видимо, знали о письме Ленина, в котором он высказал предположение о возможности начать восстание в Москве. Реакция приняла свои меры, не ожидая восстания. Все это проливает свет и на дальнейшие события в Москве, где восстание затянулось на несколько дней: контрреволюция в ней . успела собрать значительные силы.

На телеграмме за подписью полковника Кравчука Духонин наложил резолюцию: "Необходимо подготовить к отправлению если не дивизию, то бригаду с конной артиллерией. Духонин"[700].

В тот же день, 20 октября, Ставка сообщила в Москву: "Приказано подготовить к отправке с Юзфронта бригаду конницы с батареей в ваше распоряжение по получении от вас уведомления о надобности"[701].

В свете этих фактов представляется совершенно беспочвенной и ребячески-наивной известная "теория" Троцкого о том, что отказом в выводе войск из Петрограда был уже будто бы предрешен исход октябрьского восстания. "Исход восстания 25 октября, - писал Троцкий в своих "Уроках Октября", - был уже на три четверти, если не более, предопределен в тот момент, когда мы воспротивились выводу петроградского гарнизона, создали Военно-революционный комитет (16 октября), назначили во все воинские части и учреждения своих комиссаров и тем полностью изолировали не только штаб Петроградского военного округа, но и правительство. По существу дела мы здесь имели вооруженное восстание... Восстание 25 октября имело только дополнительный характер"[702].

В свете вышеприведенных документов выступает весь предательский характер этой легенды, а сама клеветническая легенда тает, как снег на солнце. Отказ вывести полки из Петрограда только бросил контрреволюции вызов со стороны революции. Именно после этого лихорадочно завозилась контрреволюция, спеша опередить нарастающее восстание. Если бы большевистская партия хоть на минуту поверила, что отказ вывести гарнизон и есть "по существу вооруженное восстание", победа которого уже обеспечена этим отказом, она попала бы в ловушку контрреволюции: "легальное", "мирное восстание" Троцкого повело бы к тому, что, подтянув все свои силы, контрреволюция раздавила бы "мирных" победителей.

Ход событий подтвердил это полностью. Контрреволюция закончила свои приготовления: на местах были созданы штабы для руководства разгромом революции - пресловутые "комитеты общественной безопасности"; этим штабам была передана вся полнота власти; с фронта вызваны верные части; в тылу приведены в боевой порядок давно подготовленные отряды; в крупнейшие узловые пункты и промышленные центры присланы крупные пополнения, а в самом Петрограде приняты все меры для подавления вооруженного восстания.

Еще 14 октября, на второй день после того, как пленум Петроградского совета утвердил организацию Военно-революционного комитета и предложил ему немедленно приступить к работе, у Керенского состоялось совещание членов Временного правительства. Начальник штаба Петроградского военного округа генерал Вагратуни сообщил совещанию о мерах борьбы с возможным выступлением. Временное правительство не сочло "мирным" назревающее восстание и утвердило все эти мероприятия, предложив возложить оборону города на военный комитет при Центральном исполнительном комитете советов. На следующий день командующий войсками округа Полковников запретил митинги, собрания и шествия, кем бы они ни устраивались. Приказ свой он закончил так: "Предупреждаю, что для подавления всякого рода попыток к нарушению порядка в Петрограде мной будут приниматься самые крайние меры"[703].

Шестнадцатого октября на закрытом заседании Временного правительства Полковников снова сделал доклад о подготовке контрудара. Полковников сообщил, что юнкерские школы из окрестностей Петрограда вызваны в столицу, а часть броневого дивизиона размещена у Зимнего дворца. Утвердив намеченные меры, правительство признало необходимым изъять милицию из ведения районных городских дум и подчинить ее непосредственно центральной власти. Вооруженные силы столицы концентрировались в одних руках.

На следующий день вновь состоялось заседание Временного правительства. Выступали с сообщениями только что вернувшиеся с фронта Керенский, военный министр Верховский и министр внутренних дел Никитин. Все нужные меры уже приняты, заявил Керенский: усилена охрана Зимнего и Мариинского дворцов, где заседали правительство и Предпарламент; из Ораниенбаума под Петроградом вызваны две школы прапорщиков для охраны почты, телеграфа, телефона; с Румынского фронта вызваны бронированный поезд и ряд других воинских частей; усилена милиция. Словом, по уверениям Керенского налицо имелась вполне достаточная военная сила.