Коллектив авторов - История гражданской войны в СССР в 5 томах. Т. I. [Без иллюстраций]

"Мы сами" - с первых дней революции стало организующим лозунгом солдатских масс.

Совет рабочих депутатов - а он в первый же день революции стал и солдатским - превращался во власть. Это испытал на себе глава Временного комитета Родзянко. Так 1 марта днем его вызвали в Псков к царю для переговоров. Железнодорожники без разрешения совета не хотели дать поезда. Родзянко обратился в совет, а там после короткого обсуждения отказали. Вечером Родзянко вызвали к прямому проводу из Пскова от царя, но Родзянко заявил, что один на телеграф не поедет. По словам Суханова Родзянко сказал, обращаясь к представителям совета: "Пусть "господа рабочие и солдатские депутаты" дадут мне охрану или поедут со мной, а то меня арестуют там, на телеграфе... Что ж! У вас сила и власть. Вы, конечно, можете меня арестовать... Может быть, вы всех нас арестуете, мы не знаем?"[153]

Совет и в действительности обладал силой, он был своего рода правительством. Рано утром 28 февраля исполнительный комитет Петроградского совета постановил: организовать районные комитеты и создать рабочую милицию. Утром же вышел первый номер газеты "Известия Петроградского совета" с воззванием от имени совета, в котором говорилось: "Совет рабочих депутатов, заседающий в Государственной думе, ставит своей основной задачей организацию народных сил и борьбу за окончательное упрочение политической свободы и народного правления в России. Совет назначил районных комиссаров для установления народной власти в районах Петрограда. Приглашаем все население столицы немедленно сплотиться вокруг совета, образовать местные комитеты в районах и взять в свои руки управление всеми местными делами. Все вместе, общими силами, будем бороться за полное устранение старого правительства и созыв Учредительного собрания, избранного на основе всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права"[154].

В тот же день, 28 февраля, совет постановил открыть железнодорожное сообщение между Петроградом и Москвой. 1 марта состоялось уже объединенное заседание совета рабочих и солдатских депутатов. Представители полков горячо рассказывали о росте недоверия к Думе после выступления Родзянко о сдаче оружия. На заседании было решено: во всех политических выступлениях подчиняться лишь совету, распоряжения Военной комиссии исполнять только в том случае, если они не расходятся с советом.

Сразу после бурного заседания группа солдат тут же, за перегородкой, обступила стол члена исполнительного комитета совета меньшевика Н. Д. Соколова, которому было поручено обнародовать решения совета в приказе по войскам. Соколов записывал то, что диктовали окружавшие его солдаты.

Именно под давлением масс был издан первый революционный приказ, по поводу которого Керенский позже говорил, что "отдал бы десять лет жизни, чтобы приказ вовсе не был подписан"[155].

Приведем его полностью: ПРИКАЗ Ж 1.

1 марта 1917 года.

По гарнизону Петроградского округа. Всем солдатам гвардии, армии, артиллерии и флота для немедленного прочного исполнения, а рабочим Петрограда для сведения.

Совет рабочих и солдатских депутатов постановил:

1. Во всех ротах, батальонах, полках, парках, батареях, эскадронах и отдельных службах разного рода военных управлений и на судах военного флота немедленно выбрать комитет из выборных представителей от нижних чинов вышеуказанных воинских частей.

2. Во всех воинских частях, которые еще не выбрали своих представителей в совет рабочих депутатов, избрать по одному представителю от рот, которым и явиться с письменными удостоверениями в здание Государственной думы к 10 часам утра 2 сего марта.

3. Во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется совету рабочих и солдатских депутатов и своим комитетам.

4. Приказы Военной комиссии Государственной думы следует исполнять только в тех случаях, когда они не противоречат приказам и постановлениям совета рабочих и солдатских депутатов.

5. Всякого рода оружие, как-то: винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и прочее, должно находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам, даже по их требованиям.

6. В строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дисциплину, но вне службы и строя, в своей политической, общегражданской и частной жизни солдаты ни в чем не могут быть умалены в тех правах, коими пользуются все граждане.

В частности, вставание во фронт и обязательное отдавание чести вне службы отменяются.

7. Равным образом отменяется титулование офицеров: ваше превосходительство, благородие и т. п. и заменяется обращением: господин генерал, господин полковник и т. д.

Грубое обращение с солдатами всяких воинских чинов и, в частности, обращение к ним на "ты" воспрещается, и о всяком нарушении сего, равно как и о всех недоразумениях между офицерами и солдатами последние обязаны доводить до сведения ротных комитетов.

Настоящий приказ прочесть во всех ротах, батальонах, полках, экипажах, батареях и прочих строевых и нестроевых командах.

Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов.

Приказ превращал совет во всеобъемлющую революционную организацию масс. Все воинские части со своим оружием и снаряжением поступали в его политическое распоряжение.

В приказе был и пункт о выборности командиров, но уже при печатании приказа в газете выборность распоряжением Соколова была снята.

Первого марта образовались советы рабочих депутатов в Москве, в Самаре, в Саратове. В Нижний Новгород пришли 5 тысяч рабочих из Сормова и побратались с гарнизоном. В Твери несколько тысяч рабочих подошло к казармам и вместе с солдатами пошло по улицам города.

При таких условиях власть Временного комитета была очень призрачной. Нужно было договориться с советом. В 12 часов ночи 1 марта Временный комитет пригласил на заседание к себе представителей совета. Пришли меньшевики: Н. С. Чхеидзе, Н. Д. Соколов, Н. Н. Суханов, Ю. М. Стеклов (тогда меньшевик) и В. И. Филипповский - эсер.

Исполнительный комитет совета незадолго перед этим приглашением тоже обсуждал проблему власти. Большинство в исполнительном комитете принадлежало меньшевикам и эсерам. Для них Февральская революция была буржуазной не только потому, что она кончала с полукрепостным режимом, но и потому, что буржуазия по их мнению была единственной руководящей силой революции. Старый видный меньшевик крайнего правого толка Потресов прямо писал: "К моменту буржуазной революции наиболее социально и психологически подготовленной для решения общенациональных задач оказывается все та же буржуазия. То есть еще все тот же класс, которому на ближайший, хотя бы и короткий период истории, на время укрепления в стране порядка развитого капиталистического строя, уготована роль хозяина-распорядителя"[156].