Коллектив авторов - История гражданской войны в СССР в 5 томах. Т. I. [Без иллюстраций]

Что же противопоставили меньшевики и эсеры революционной тактике большевиков? В эсеро-меньшевистской резолюции, принятой съездом, говорилось: "Переход всей власти к советам рабочих и солдатских депутатов в переживаемый период русской революции значительно ослабил бы ее силы, преждевременно оттолкнув от нее элементы, способные еще ей служить, и грозил бы крушением революции"[291].

Первый съезд советов наглядно показал, как велика пропасть между революционной партией пролетариата - большевиками - и представителями мелкобуржуазных партий - меньшевиками и эсерами. Последние считали революцию законченной. Дальше перехода власти к буржуазии они идти не желали, да и не могли, ибо это было противно их интересам. Об этом недвусмысленно заявил на съезде меньшевик Дан, выступавший в числе других с критикой выдвинутой Лениным программы. "Если бы у нас было сейчас, - сказал он, - министерство совершенно социалистическое, мы должны сказать, что другой политики кроме политики буржуазной революционной демократии это министерство вести не может. И это мы должны иметь в виду и тогда, когда - если это случится - власть попадет в наши руки"[292].

К счастью для революции этого не случилось: власть в руки Дана не попала.

Второе замечательное выступление Ленина на съезде относилось к вопросу о войне и мире. Ленин подверг уничтожающей критике лицемерие соглашательской, т. е. своднической, политики меньшевиков и эсеров в вопросах войны и мира. Напомнив съезду обращение Петроградского совета к народам мира от 14 марта, в котором говорилось: "Откажитесь служить орудием захвата и насилия в руках королей, помещиков и банкиров", Ленин указал: "Если выговорите: "Откажитесь служить орудием в руках ваших банкиров", а собственных банкиров пускаете в министерство и сажаете с министрами-социалистами, вы превращаете все свои воззвания в ничто, всю свою политику на деле опровергаете..."[293]

"Вы запутались в противоречиях безысходных, - подчеркивал Ленин в другом месте своей речи. - Вы другим народам советуете: "Долой аннексии", а у себя их вводите. Другим нар одам вы говорите- "Банкиров свергайте", а своих вы не свергаете"[294].

Отношение большинства съезда к главному вопросу об организации власти предрешило и все остальные вопросы. Оставив власть в руках буржуазии, съезд тем самым свел значение своих половинчатых решений к нулю.

По основным вопросам большевики вносили и отстаивали свои предложения, создавая платформу для мобилизации масс на революционную борьбу. Через голову эсеро-меньшевистских "вождей" и съезда советов большевики обращались к массам. Отзвуки речей Ленина и большевистских резолюций проникали в глубокие слои трудящихся, зажигая их негодованием против соглашателей, успешно способствуя повышению классового самосознания рабочих.

Ярким примером роста влияния партии на массы была июньская демонстрация, прошедшая в дни съезда.

Июньская демонстрация, как и апрельская, нарастала стихийно. Однако большевики к этому времени имели уже крепкие опорные пункты в рабочих массах Петрограда. В отличие от апрельской демонстрации в июне большевики уже могли ввести стихийно нараставшее недовольство в русло организованной борьбы. Оформляя и углубляя движение, Центральный комитет большевистской партии назначил мирную демонстрацию на 10 июня. Демонстрация должна была развернуться под большевистскими лозунгами: "Вся власть советам", "Долой десять министров-капиталистов", "Рабочий контроль над производством", "Хлеба, мира, свободы". Эта мирная демонстрация должна была выявить перед съездом советов волю петроградских рабочих и солдат, требовавших передать всю государственную власть в руки советов.

Возбуждение масс было подогрето распоряжением Временного правительства о выселении анархистов с дачи бывшего царского сановника Дурново. Приказ Временного правительства упал на раскаленную почву - анархисты занимали только часть здания, большая часть его была занята красногвардейцами и профсоюзами. Рабочие Выборгского района, в котором находилась дача Дурново, пришли в движение. Они увидели в действиях Временного правительства прямую защиту бывших министров, отличавшихся особенной преданностью самодержавию. Возмущение росло, перекидываясь из района в район. Демонстрация обещала вылиться в грандиозный протест против соглашателей, поддерживавших Временное правительство, подорвать к ним всякое доверие со стороны петроградского пролетариата или заставить их стать на путь твердой революционной политики.

Лидеры соглашательских партий, пронюхав о готовящемся выступлении, подняли крик о большевистском заговоре. Заявив на съезде советов, что большевистской демонстрацией хотят воспользоваться контрреволюционеры, они провели постановление съезда о запрещении демонстраций. Против большевиков, если они осмелятся выйти на улицу, выдвигались исключительные угрозы вплоть до изгнания их из советов.

Вскоре, однако, выяснились истинные причины, по которым была запрещена демонстрация. 11 июня состоялось объединенное заседание президиума съезда советов и исполнительного комитета Петроградского совета, исполнительного комитета совета крестьянских депутатов и бюро всех фракций съезда. Заседание превратилось в суд над большевистской партией. Меньшевик Дан во главе специальной комиссии, обследовавшей вопрос о демонстрации, внес резолюцию, осуждающую большевиков: "Попытка большевистских центров использовать недовольство и возбуждение широких трудящихся масс, возникающие на почве тяжелого экономического кризиса, для устройства демонстрации 9 июня с лозунгом низвержения Временного правительства и захвата власти советами была политической авантюрой, последствия которой были бы целиком учтены в свою пользу контрреволюцией"[295].

Дан снова заявил, что причиной отмены демонстрации явилось именно стремление контрреволюции использовать выход на улицу рабочих и солдат. Но никто не привел каких-либо данных или фактов, подтверждающих это заявление. Все в один голос твердили, что большевики за спиной съезда советов готовили заговор и вооружаются для боевого выступления.

Истинную причину запрета в запальчивости выдал меньшевик Церетели: "Резолюция Дана не годна. Теперь не этакие резолюции нужны. То, что произошло, является не чем иным, как заговором, заговором для низвержения правительства и захвата власти большевиками, которые знают, что другим путем эта власть им никогда не достанется... Пусть же извинят нас большевики, теперь мы перейдем к другим методам борьбы. У тех революционеров, которые не умеют достойно держать в своих руках оружие, нужно это оружие отнять. Большевиков надо обезоружить... Нельзя оставить в их руках пулеметы и оружие. Заговоров мы не допустим"[296].