Семен Резниченко - Русские и русскость

Хорошо прожили свою историческую жизнь великие народы Запада. Но мы добились большего!

Быть может, имя русского народа забудут, но свершения наших предков будут помнить всегда. Их будут приписывать собственным предкам, богам и великанам древности. Руины наших построек будут неумело латать и возводить свои святыни на месте наших строений.

У многих народов есть мифы о древних исполинах, обладавших небывалой силой и мудростью и павших под грузом собственных грехов и гордыни.

Широко известны кавказские мифы о нартах — древнем народе, который согласился на короткую историческую жизнь в обмен на величайшую славу и победы. На практичных и консервативных кавказцев нарты совершенно не похожи. А вот на русских — один в один.

Нынешние великороссы — люди переходные, звено, соединяющее великих предков с чем-то принципиально новым: нечто между римлянами и итальянцами.

Великорусская империя неминуемо уходит из социальной жизни. Ничто не может её спасти. Никакое уважение к «государству» и «империи» уже не способно её сохранить, потому что империю многие уважают, но почти никто не сражается за неё и не жертвует ничем. «Нам остались только сны и разговоры» или создание реально действующих коллективов выживания.

В реальной исторической жизни империи не будет, быть может, уже через несколько лет. Останутся память и мифы, которые, возможно, «переплавятся» в эпос.

Потомки великороссов будут абсолютно другими людьми в абсолютно другом мире, с абсолютно другими социальными практиками. Но для них будет жизненно важна память о Великороссии: «Илиада» и «Шах-наме» о русских царях и генсеках, полководцах, писателях и учёных. Всё это понадобится, чтобы просто сохранять человеческий облик, потому что это память о реальных победах.

В наше время империю пытаются объявить оплотом традиционализма, консерватизма и коллективизма или. соответственно, мракобесия, реакции, нарушения всевозможных прав и свобод и пр. Такие зеркальные характеристики с разными знаками способствовали появлению и закреплению представления о том, что империя есть оплот традиционализма и присущего ему коллективизма.

Однако это совершенно не так. Реальность обратно пропорциональна устоявшемуся мифу, тем более что империя — это не обязательно монархия либо тоталитарное или авторитарное государство. Империей фактически можно назвать любое государство, где есть мощный, разветвлённый государственный аппарат и правящая элита не зависит от осознанной воли массы коренного населения. Наоборот, население максимально подчиняется воле элиты и государства. Такое положение достаточно стабильно. К тому же империя относительно обширна и (или) богата. Империи нередко бывают многонациональными, но не всегда.

Основные современные западные государства по своей сути — империи. Формальная организация государственного устройства ничего не значит.

В империи основная масса народа как целого в общем-то бесправна и безгласна. Почему же народ веками и во многих местах терпит такой несправедливый общественный строй?

Империи имеют ряд преимуществ: обеспечение мира и безопасности коллективов выживания в условиях вероятной военной угрозы, возможность занять делом активных индивидуалистов и отвлечь их от внутренних смут. Они могут завоёвывать и осваивать что-либо, а также создавать произведения искусства и пр. Память о былом имперском величии позволяет поддерживать позитивную идентичность народа, даже если он живёт уже совершенно по-иному. Например, евреям очень помогала память о царствах Давида и Соломона, когда они сами жили в диаспоре.

К тому же империи чаще всего полностью или частично создаются вынужденно. Без жёсткой имперской оболочки сообщество может быть попросту уничтожено конкурентами.

Империи открывают небывалые возможности для личной, индивидуальной самореализации, позволяют возвыситься над себе подобными или просто почувствовать себя свободной личностью, независимой от мнения большинства. Просто жить так, как хочется.

Именно такие возможности порождает господство вертикальных социальных связей в обществе. Власть имущие защищены от «народного контроля»: их контролирует вышестоящий начальник. Можно выполнять его волю и жить как угодно. Точно так же в империи живут не только начальники, но и их бесчисленные клиенты: предприниматели, воины, учёные, деятели искусства. Именно в империях появился и расцвёл феномен «свободного художника», который не оглядывается на мнение «скучных обывателей».

И так в империях предпочитают жить более или менее сильные и способные люди. Им выгоднее служить вышестоящим, а не бунтовать. Так — больше свободы и самореализации. Поэтому в любой империи более или менее активно работают социальные лифты, в отличие от обществ со слабым государственным началом, где элита может быть жёстко замкнутой и где она не претендует на столь сильный контроль над нижестоящими.

В «традиционной», «восточной» империи под слоем огосударствленных индивидуалистов существует основная масса общинников, которые живут среди горизонтальных социальных связей, обычаев, традиций, религии и коллективизма. Они в гораздо меньшей степени защищены государственной иерархией и государственным законом, поэтому вынуждены держаться друг за друга, соблюдать правила и по крайней мере в своей среде жить по республиканским принципам.

Более или менее элитная среда империи — рассадник всех «либеральных» пороков, например безудержного индивидуализма, который играл огромную роль даже в империях степных кочевников. Индивидуалисты — «люди длинной воли», создали империю Чингисхана. Позже они же развалили бесконечными усобицами Золотую Орду и достаточно организованно переехали в Москву.

На почве имперского индивидуализма и гедонизма из века в век расцветает и религиозное вольнодумство. Даже если империи создавали мусульмане! Взять хотя бы рационализм античного типа и безудержный мистицизм, доходящий до самообожествления и сатанизма, процветавшие в блистательном халифате Аббасидов, или социокультурный синтез Кордовского халифата в Испании.

В более поздней и культурно вторичной империи Тимуридов вольнодумством в основном занимался правитель Улугбек вместе с созданной им математической академией, за что и был убит.

Но в основном либертинаж тимуридской элиты выражался в банальном алкоголизме. В той среде считалось чуть ли не модным умереть от алкогольной интоксикации или от передозировки опиума. Так они выражали то. что были выше «оков религии».