Михаил Постников - Критическое исследование хронологии древнего мира. Восток и средневековье. Том 3

3. В отношении индийских религий высказана гипотеза, что они ведут свое начало от первоначальных форм христианства.

4. Для «клинописных» государств Ближнего Востока (Вавилонии, Ассирии, хеттов и т.д.) предложена их датировка ранним Средневековьем.

Считается твердо установленным, что в период VIII—X веков в созданном в результате успешных завоеваний обширнейшем арабском халифате, простиравшемся от Испании до Средней Азии, пышным цветом расцвела т.н. «арабская культура», которую современные ученые предпочитают называть «арабоязычной», поскольку главнейшие ее представители были по крови не арабы, а представители местного, автохтонного населения. С легкой руки известного востоковеда А.Меца (см.[107],стр.8) этот период называется также «Мусульманским ренессансом».

Обращает на себя внимание неожиданное появление этой культуры, ее быстрое развитие и внезапное исчезновение. После X—XI веков в странах халифата воцаряется мусульманская ортодоксия, прежний культурный блеск забывается, наука по существу запрещается и лишь впоследствии постепенно восстанавливается фактически от нуля.

В XII—XIII веках плодами «арабской» культуры воспользовались европейцы, осуществив перевод большого числа арабоязычных научных сочинений. Однако переведены были лишь сочинения по уровню более или менее соответствующие тогдашней общеевропейской науке, а сочинения, в которых арабские ученые значительно обогнали свой век, стали известны лишь значительно позже, уже после того, как европейские ученые независимо переоткрыли их результаты. Этот факт настораживает и вызывает подозрение в апокрифичности «поздно открытых» сочинений.

Невольно возникает параллель с «античной» культурой, которая аналогичным образом появившись без каких–либо корней и причин, а затем исчезнув, «возродились» как раз тогда, когда независимый ход средневековой европейской культуры сделал возможным ее усвоение и дальнейшее развитие.

Кроме того, установленная в первом томе апокрифичность античности делает, апокрифичными как все «арабские переводы античных сочинений», так и все ссылающиеся на них сочинения. Поэтому в отношении переводов XII—XIII веков можно с уверенностью сказать, что они были осуществлены с современных им сочинений, скорее всего, мавританских авторов. Как раз в это время в Толедо под покровительством христианского архиепископа Раймунда консолидируется центр арабоязычной науки, тесно связанный с другими европейскими научными центрами (см.[139], стр.84—85). Именно отсюда и идет поток переводов, как правило анонимных или подписанных существенно позже.

Вторично интерес к арабской науке эпохи халифата вспыхнул лишь в XIX веке. В это время было найдено и опубликовано большое число арабских сочинений, позволивших «восстановить» до тех пор неизвестную историю первых веков халифата как в военно–политическом, так и в религиозно–идеологическом и культурно–научном отношениях, подобно тому, как за четыреста лет до этого гуманисты «восстановили» историю античного мира по «найденным» ими «античным» сочинениям.

Эти находки характеризуются следующими особенностями:

а) большинство рукописей обнаружено лишь в европейских книгохранилищах, причем обстоятельства их появления в этих книгохранилищах либо неизвестны, либо, как мы увидим ниже на примерах, очень подозрительны;

б) отдельные, как правило, уникальные рукописи были в это время привезены европейскими путешественниками из Индии, Пакистана и других мест, удаленных от центров культуры халифата; эти рукописи были куплены чуть ли не на базаре у лиц совершенно неизвестных;

в) практически все новонайденные рукописи собственной древности не имеют и, как явствует из имеющихся на них удостоверительных примечаний, представляют собой средневековые копии.

Таким образом, и в отношении рукописных источников дело с «арабским» миром обстоит практически так же, как и с «античным». Так неужели же, подобно истории античного мира, история халифата является одним колоссальным апокрифом?

Для ответа на этот вопрос мы сначала разберем научные работы, приписываемые тому времени. В основном мы ограничимся астрономическими сочинениями, поскольку их апокрифичность (или, наоборот, неапокрифичность) устанавливается легче и надежнее всего.

Новый свет на достижения арабских астрономов впервые пролил французский ученый–историк Ж.Седийо, который, как пишет его сын, «заподозрив у арабов еще более обширные и совершенные работы (чем те, которые были известны со времен Средневековья. — Авт.), предался углубленным исследованиям этого предмета и начал серию открытий, поистине новых и оригинальных для истории астрономии в средние века» (см.[4], стр. 285).

В тридцатых годах XIX века Седийо опубликовал перевод, найденный им в Парижской Королевской библиотеке, рукописи арабского ученого Абу–л–Вафа, который «предварил новейших астрономов в самом интересном из их открытий» (слова Седийо–сына; см.[4], стр.286).

Как мы знаем, движение Луны очень неправильно. Его отклонение от идеального движения представляется в виде суммы слагаемых, которые называются аномалиями(или неравенствами).Первая, самая грубая, аномалия называется уравнением центра,вторая, меньшая, — эвекцией, а третья, самая маленькая, — вариацией.Последняя аномалия обращается в нуль в замечательных точках орбиты Луны (при схождениях и квадратурах Солнца и Луны) и изменяет долготу Луны максимально на один лунный диаметр, т.е. на величину, которую Луна проходит за 52 минуты. Вариация, открытие которой требует точных часови предварительно разработанной теории лунного движения, была впервые обнаружена Кеплером из наблюдений Тихо Браге. И вот, оказывается, что Абу–л–Вафа узнал и измерил вариацию еще в X веке, не имея никаких точных астрономических часов! Это настолько невероятно, что после публикации Седийо знаменитый астроном Био не выдержал и публично усомнился в подлинности соответствующего документа, несмотря на то, что она была удостоверена целым рядом ученых–филологов «опытность которых в таких случаях не может подвергаться сомнению». Не решившись, однако, полностью отвергнуть авторитет филологов, он высказал предположение, не является ли утверждение об измерении вариации движения Луны Абу–л–Вафой позднейшей вставкой в рукопись, но был немедленно поставлен Седийо на место, который в разгоревшейся дискуссии разъяснил, что по самой структуре арабской рукописи никакие вставки в нее невозможны. Сомневаться же в аутентичности всей рукописи нельзя, ибо на ней имеется печать сына Тамерлана Шахроха (1405—1447), безусловно подтверждающая принадлежность ее времени по крайней мере за двести лет до Кеплера. Более того, Кеплер опубликовал свое открытие в 1610г,ав 1670 г. рукопись сочинения Абу–л–Вафы уже находилась в Королевской библиотеке. Осуществить же вставку кеплеровской информации в рукопись в период 1610—1670 г. на Востоке было попросту некому.