Михаил Постников - Критическое исследование хронологии древнего мира. Восток и средневековье. Том 3

Но если иврит сложился так поздно и в таком месте, в нем должно быть сильно влияние латинского и греческого языков. Соответствующее исследование по просьбе Морозова произвел известный гебраист Б. И. Топоровский. В одной коротенькой «Песне Песней» Топоровский нашел пятьдесят (!) слов, имеющих параллели в греческом и латинском языках (см.[7], стр.218—:221). Сколько же таких слов имеется во всей Библии?

Кстати сказать, Топоровский произвел также исследование греко–римских мифологических имен. Почти полсотни этих имен оказались семитическими (см.[7], стр.212—216).

Только XX веке в связи с общим сближением еврейской культуры с современной европейской, появляются отдельные светские сочинения на иврите. Одновременно иврит стали использовать как средство общения на рынке и в других, по–прежнему очень редких контактах, между строго замкнутыми и географически очень далекими друг от друга общинами сефардов и ашкенази. Но во внутреннюю жизнь еврейских общин иврит не проник.

Так называемое «возрождение иврита» (а на самом деле его создание вновь) в первую очередь обязано Элиазару Перельману из–под Полоцка, принявшим имя Бен–Иегуда. С 1881 года он активно пропагандирует иврит, ведет преподавание на иврите в одной из иерусалимских школ, внедряет иврит в свою семейную жизнь и собирает вокруг себя кружок друзей–единомышленников. Один из участников кружка, Е. Пинес, издает на иврите учебник физики. Однако и он воспринимает, как фантазию, намерение Бен–Иегуды сделать иврит живым, разговорным: языком Палестины. Но Бен–Иегуда не сдается и продолжает свою работу. Он осознает, что в иврите для многих понятий нет нужных слов и требуется заполнить колоссальный разрыв между имеющимся словарем и объемом лексики для существования в современном мире. Для этого Бен–Иегуда изобретает новые корни (рассказывается, что «…бессонными ночами выдумывает Бен–Иегуда слова, а утром посылает жену в магазин с заданием купить тот или иной товар, называя его сочиненным ночью словом, которое затем быстро (с какой собственно, стати? — Авт. ) пускается в оборот») и делает большие, заимствования в арабском (!) языке, но позднее он от этого отказывается и принимает решение объединить в едином словаре все слова встречающиеся в древней и средневековой еврейской, литературе, Эта титаническая работа (окончательная версия словаря содержит более 8 тысяч страниц) была завершена только в 1958 году. Бен–Иегуда и его последователи использовали 5 основных методов пополнения лексического запаса иврита:

1.Изменение значения древних слов. Например, для понятия «галстук было использовано слово анива,означавшее у Маймонида особый род банта, для воинского звания «лейтенант» — слово сэгэн,означавшее «наместник царя», а для звания «генерал» — слово алуф,означающее в Библии военного предводителя племени (по–славянски — воеводу) и т.д. и т.п.

2.Создание новых слов по законам ивритской, грамматики. Так, например, было создано ивритское название компьютера махшевот глагола хишев,вычислять.

3.Сюда же можно отнести использование т.н. «сопряженной конструкции», особого рода сочетания двух слов, на основе которой созданы десятки тысяч новых слов (ган–хаёт— зоопарк, сдэ–тэуфа— аэродром, кодурэгэль— футбол и т.д.)

4.Использование сложносочиненных слов (наподобие наших «вуз», «колхоз» и т.д.). Например, водка называется яшот яин саруф,жженое (т.е. перегнанное) вино.

5.Конечно, используются и заимствованные из других языков слова, но, как и следует ожидать, из–за общей националистической направленности всего предприятия, в очень ограниченной степени. Однако есть много слов, которые пришли в язык давно, еще в Средние века, и теперь не воспринимаются как иностранные.

В начале своей деятельности Бен–Иегуда встретился с колоссальным сопротивлением: ашкенази откосились к нему с подозрением, а сефарды не видели причин для изменения своих языковых навыков. Показательно, что в 1902 году, через 20 лет настойчивых: усилий, было специально отпразновано появление в Иерусалиме лишь десятой семьи введшей у себя дома иврит.

Положение изменилось, когда в России в конце XIX века возродился государственный антисемитизм и началась массовая эмиграция русских евреев. Хотя евреи уезжали преимущественно в Европу и Америку, но нашлась кучка идеалистов, направившихся в Палестину. Сами они усваивали иврит с большим трудом, но их дети учились уже в школе на иврите и это стало обычным и нормальным явлением, Ивритоязычный Еврейский университет в Иерусалиме был открыт в 1918 году.

«Возрождение» иврита явилось единственным в мировой истории примером, когда язык, на котором никто практически не говорил, стал живым разговорным языком. Это предприятие едва не кончилось неудачей, если бы не отклик, которое оно встретило в иммиграции из России.

Таким образом, три главнейших языка древности: иврит, латынь и санскрит —оказались вовсе не живыми языками, а искусственными и очень поздними образованиями. (В следующей главе мы обнаружим то же самое и в отношении арабского языка). Мы, по существу, не приводили лингвистических доказательств этого положения, ограничившись лишь краткой наметкой основных идей, поскольку с нашей точки зрения его справедливость обеспечивается его согласованностью со всем, что было доказано в предыдущих главах. Но, конечно, более подробное лингвистическое исследование этого вопроса было бы крайне интересно.

Заметим, что Морозов приводит довольно много аргументов, опирающихся на построенную им классификацию звуков человеческой речи. Поскольку эта аргументация требует предварительного обсуждения фонологических теорий Морозова, мы все это оставили за рамками нашего изложения.

В заключение своих языковедческих замечаний Морозов сообщает также, что он аналогичным образом разобрал «язык месопотамских клинописей» (по–видимому, аккадский язык международных сношений и официальной бюрократии) и пришел к выводу, что это «совсем не местный язык и никогда не был местным или вообще народным, где бы то ни было» ([3], стр.291). Таким образом, и этот язык Морозов считает искусственным. К сожалению, на эту тему он ничего не успел опубликовать.

1. Выдвинуто и частично обосновано утверждение о сравнительной молодости Китая, Индии и государств Ближнего Востока (не простирающейся далее IV века н. э.).

2. В отношении Китая и, в меньшей степени, Индии, приведены независимые доказательства, показывающие, что письменная история этих государств начинается с IV века н. э.