Михаил Постников - Критическое исследование хронологии древнего мира. Восток и средневековье. Том 3

Исполняя свои обязательства, Пипин переходит Альпы и приводит к покорности ломбардского короля Айстульфа. Но не успел Пипин вернуться во Францию, как Айстульф, нарушив договор, снова. нападает на Рим и осаждает его. Стефан, оказавшись совершенно беззащитным, в панике посылает Пипину слезные письма о помощи. Одно из этих писем он пишет от имени самого апостола Петра (sic!).

Расчет на действие апостольского письма оказался правильным. Пипин возвратился и заставил Айстульфа выплатить дань и вернуть Риму захваченные ранее города.

Мы снова видим, что без посторонней помощи Рим самостоятельно, не играл и не мог играть никакой военно–политической роли.

Преемник Стефана, его брат Павел, информировал о своем избрании «благодетеля и заступника церкви Пипина, нового Моисея и Давида» в тех же самых почтительных и верноподданнических выражениях, в каких его предшественники имели обыкновение это делать по отношению к византийскому экзарху, признавая тем самым, что в делах Рима король франков отныне то же, чем был прежде экзарх. Пипин отправил свой ответ в адрес римской знати и римского народа, требуя от них верности апостолу Петру, церкви и великому римскому первосвященнику. Тем самым римский народ впервые оказался состоящим в подданстве у своего понтифекса.

После смерти Павла герцог Тото приказал избрать понтифексом своего брата Константина, что и было исполнено, хотя тот никогда не принадлежал к духовенству. Чтобы как–то оправдать это, более поздние авторы сочинили легенду, что по приказу Тото епископ Георгий за один день последовательно посвятил Константина во все духовные чины.

Но эпоха, когда великими понтифексами могли быть миряне явно пришла к концу. Новые установки требовали от понтифекса духовного чина, и в Риме возгорелась ожесточенная борьба за понтификальный престол. После бурных перипетий, вникать в которые нам нет нужды, Константин был свергнут, и понтифексом стал влиятельный пресвитер Стефан (он известен как Стефан III).

В апреле 769 г. был созван Латеранский собор, которому надлежало осудить Константина и установить, наконец, порядок избрания великих понтифексов. Напрасно Константин ссылался на пример других понтифексов, которые также получили понтификат будучи мирянами; он был осужден. Главным же итогом Латеранского собора явилось постановление, что впредь никто не может быть провозглашен великим понтифексом, не пройдя всех низших степеней церковной иерархии.Кроме того, было решено упразднить участие мирян в избрании, оставив им только право аккламации. Заседания закончились принятием декрета, подтверждающего почитание икон и статуй.

Факт принятия Латеранским собором специального постановления, запрещающего мирянам занимать престол понтифекса, однозначно Доказывает, что до 769 г. такого запрещения не было и понтифексами могли быть светские люди (и не только могли быть, но, как явствует из защитительной речи Константина, и на самом деле были).

Борьба между Константином и Стефаном отражала борьбу двух различных взглядов на организацию и роль понтификата. Победа Стефана III, закрепленная решением собора 709 года, означала победу духовенства, оттеснившего мирян от выборов понтифекса. Тем самым церковь впервые формально отделилась от мирян и освободилась от светского влияния на развитие своей организации и идеологии. В частности, с этого момента католическая религия и наука пошли каждая своим путем, хотя изолировались они друг от друга только в новое время. Процедура выборов понтифекса только из духовенства и только духовенством отделила его от римского народа и автоматически поставила его над ним. С этого времени понтифексы и начали претендовать на гражданскую власть в Риме.

Повышению авторитета понтифекса способствовало и уничтожение в 774 г. Карлом Великим ломбардского королевства, последнего оплота ариан–ааронцев в Италии, что, помимо всего прочего, облегчило и обезопасило паломничества франков, германцев и англосаксов в Рим. Приносимые паломниками в Рим золото и серебро позволили преемникам Стефана III развернуть в Риме широкую, строительную программу.

Еще Стефан II выстроил при атриуме базилики Петра колокольню (это была первая колокольня в Риме) и покрыл ее золотом и серебром. Преемник Стефана Ш Адриан (772—795 гг.) «возобновил» в атриуме главную лестницу и портик. Пол перед исповедальней до гроба апостола был выстлан листами чистого серебра, а сама исповедальня отделана внутри листами золота, на которых были вычеканены сцены из священной истории. Стоявшие у гроба апостола серебряные изображения святых Адриан заменил золотыми. Все убранство базилики было сделано заново и отличалось ослепительной роскошью.

Сотни мастеров, злато–и сребро–кузнецов, работали по заказам Адриана, готовили изделия из эмали и лазури, делали мозаичные изображения. Они грубо, но все–таки не без вдохновения, расписывали стены и высекали скульптуры из мрамора. Это была естественная и неизбежная прелюдия к искусству последующих веков, которое дошло до нас под псевдонимом «классического».

Адриан известен также своим гражданским строительством. При нем были устроены водопроводы, приписываемые древним римским императорам. Только постройку эту называют «возобновлением», как и во всех других случаях средневековых сооружений, оказавшихся упомянутыми у апокрифических авторов. Вот что пишет Грегоровиус:

«В течение двух столетий постоянно возраставший Рим страдал от недостатка воды и Адриан, как новый Моисей, утолил жажду своего народа. Чтобы наполнить водой источник у святого Петра и бассейн, служивший для омовения паломников, являвшихся сюда на Пасху, приходилось с большим трудом доставлять воду в сосудах… и вот водопровод Траяна был снова восстановлен Адрианом, так как предполагают, что он был разрушен воинственным народом Айстульфа» (см.[5], стр.506—507).

Обратим внимание на совпадение имен: понтифекс Адриан возобновил водопровод Траяна (неизвестно кем и когда разрушенный), а по классикам — император Адриан наследовал императору Траяну.

Вообще «Траян» — это явно какое–то нарицательное имя (не «троянский» ли?), фигурирующее в массе средневековых легенд. Оно упоминается, как известно, даже в «Слове о полку Игореве».

В этой связи любопытно, что в VIII веке троянская легенда была широко распространена в Европе.Франки считали себя потомками троянцев и отождествляли своего легендарного короля Фарамунда с троянским царем Приамом. Именно этим Каролинги обосновывали свои притязания на императорский пурпур, поскольку род Юлиев, которому принадлежал Юлий Цезарь, также якобы восходил к царскому дому Приама (см.[149], стр.36—37).