Николай Коняев - Подлинная история Дома Романовых. Путь к святости

Характерна в этом отношении биография Павла Александровича Строганова. Отец его владел имением, в котором числилось 23 тысячи крепостных, но это не помешало ему воспитывать сына в республиканско-монтаньяровском духе. В пятнадцать лет, успев уже послужить год поручиком в Преображенском полку, Павел Александрович уезжает за границу, где вначале учился в Женеве у пастора Вернета богословию, а затем перебрался в Париж, где становится непременным участником революционного клуба «Друзей закона», а затем и членом якобинского клуба…

Это какая-то родовая черта российских конституций. Конституция, по которой живем сейчас мы, тоже была разработана подручными Б.Н. Ельцина тайно, а принята, можно сказать, обманом…

Как совершенно справедливо отмечал А.Е. Пресняков, «идеал Карамзина – дворянская монархия… она для него национальная святыня. Самодержавная власть – сила охранительная для дворянского государства. Государь должен быть главою дворянства, в нем и только в нем видеть опору своего престола».

Правда, сам генерал Раевский всячески отпирался потом от этой истории, но возможно, что он делал это из скромности, из-за того, что надоели ему тыловые патриоты, радующиеся, что его несовершеннолетние дети оказались в самом пекле войны.

Любопытен случай, о котором рассказывает в своих записках А.С. Шишков. Чиновный человек, войдя в церковь, посматривал то на тот, то на другой образ в лорнет. Простой народ, подумав, что это какой-нибудь француз, схватил его и потащил на съезжую.

Святой праведный Феодор Томский, Сибирский. Преставился 20 января 1864 года. Канонизирован Русской Православной Церковью.

Разумеется, речь тут идет не о добровольном освобождении помещиками крестьян – такие случаи были единичными! – а о выкупе крестьянами самих себя. Выкупали себя сумевшие как-то разбогатеть крестьяне. Известна чрезвычайно трогательная история, когда унтер-офицер Иванов из гвардейского кирасирского полка за время своей службы выкупил из крепостной неволи двенадцать своих родственников.

Иоганн Карл Фридрих Антон фон Дибич.

В 1799 году вернувшийся из Итальянского похода великий князь Константин был переведен в Конную гвардию.

Стандартные размеры фигурок: пехотинцы высотой 32 мм, конники – 44 мм.

Кстати сказать, интерес к оловянным солдатикам сохранился у императора Николая I на всю жизнь, и собранная им коллекция нюрнбергских фигурок считалась наиболее крупной и значительной. Поставщики императора, зная его дотошность в вопросах униформы, особое внимание уделяли точности всех деталей формы, и сейчас по этим оловянным фигуркам можно смело изучать историю военного костюма.

Декабристы. М.: Правда, 1987. Т. 2. С. 152–153.

Был освобожден из-под следствия и даже получил «очистительный аттестат» и великий русский драматург А.С. Грибоедов.

В двадцать три года Николай I был назначен генерал-инспектором по инженерной части, а через полгода вступил в управление Инженерным корпусом.

Те заговорщики, которые вышли на Сенатскую площадь, тоже планировали «уничтожение права собственности, распространяющейся на людей».

21 марта 1833 года, при вступлении в должность министра народного просвещения, Уваров писал в своём циркуляре, разосланном попечителям учебных округов: «Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование, согласно с Высочайшим намерением Августейшего Монарха, совершалось в соединённом духе Православия, Самодержавия и народности».

Церковь сейчас восстановлена, но досок с фамилиями строителей там нет.

Правление Николая I тоже в чем-то напоминало этот инженерный шедевр. Точно так же и Николай I воздвигает без наружных лесов революций купол новой России…

Граф А.Х. Бенкендорф о России в 1827–1830 гг. // Красный архив. Т.1 (38). 1930. С. 144–145.

Между прочим, император Николай I направил в оборонявшийся Севастополь и своих младших сыновей: Николая и Михаила.

Войсками, участвующими в рекогносцировке, проведенной 5 февраля 1855 года, командовал герой обороны Севастополя генерал-лейтенант Степан Александрович Хрулев.

Напомним, что он так и подписывал в детстве свои рисунки монограммой, которая объединяла буквы «Р», «Н» и римскую цифру III. Обозначала она – Николай, третий, Романов.

Исключение представляют, кажется, только воспоминания воспитателя К.К. Мердера, описывающие праздник, устроенный по случаю возвращения Александра Николаевича из-за границы 25 июня 1829 года. «В 6 часов, вместе с созванными гостями, Александр приглашен был к чаю на Детский остров. Нежная заботливость сестриц доставить ему удовольствие, растрогала его до глубины сердца, он не находил слов к изъяснению чувств своих и, растроганный до слез, рассматривал в молчании гирлянды, коими был увешан стол, деревья, дом и пристань…»

Александр Невский был небесным покровителем Александра II. В честь его рождения Николаем I был сооружен в церкви Нового Иерусалима придел во имя святого благоверного князя.

В своей автобиографии, написанной в 1926 году, В.Н. Фигнер с негодованием опровергает предположение о родстве ее отца помещика Николая Александровича Фигнера с известным партизаном войны 1812 года Александром Самойловичем Фигнером.

После смерти императрицы Александр II оформил морганатический брак с Екатериной Михайловной Долгорукой, получившей титул княгини Юрьевской.

В дальнейшем Рысаков не только даст исчерпывающие признательные показания, но и предложит полиции свои услуги в качестве провокатора.

Игнатий Иоахимович Гриневицкий умер в госпитале в десять с половиной часов вечера 1 марта.

Брак этот оказался очень удачным. Александр прожил в счастливом супружестве с Марией Федоровной двадцать восемь лет. В семье родились шестеро детей: Николай (1868–1918), Александр (1869–1971), Георгий (1871–1899), Ксения (1875–1960), Михаил (1878–1918), Ольга (1882–1960).

В ночь на 2 марта навстречу генералу Н.И. Иванову, движущемуся с эшелоном Георгиевского батальона, выехал командированный начальником Генерального штаба генерал-майором Занкевичем полковник Доманевский. Встреча произошла на станции Вырица. Полковник Доманевский доложивший ему обстановку в Петрограде. Узнав о ситуации в Петрограде и руководствуясь полученным от Николая II распоряжением, Иванов остановился на станции Выра, а 3 марта, когда стало известно об отречении императора, отправился назад в Могилёв.