Алексей Исаев - Битва за Крым 1941–1944 гг.

Естественно, что такой вердикт означал конец проекта по воссозданию крымского Муфтията, даже несмотря на то, что разговоры о нем в «Восточном министерстве» велись до самой осени 1944 года. Справедливости ради стоит сказать, что Озенбашлы также не очень хотел занять этот пост: его отношение к сотрудничеству с немцами было тогда уже хорошо известно, и не только в Крыму. Поэтому, когда Эдиге Кырымал приехал в Румынию уговаривать Озенбашлы стать муфтием, тот ему отказал [1452].

В силу отсутствия на территории Крыма серьезного промышленного производства главную роль в экономической жизни полуострова стали играть мелкие кустари, рыночная (отчасти меновая) торговля и сельское хозяйство. Со временем последнее стало главной заботой оккупационной администрации, которая нуждалась в стабильных поставках продовольствия.

«Решающим моментом в походе на восток, – писал эмигрантский мемуарист Александр Казанцев, – был аграрный вопрос. Крестьянство не только способно было много простить, но и пошло бы за тем, кто дал бы ему землю… Немцы отказали и в этом». В результате колхозы были сохранены, так как так было удобнее контролировать крестьян [1453].

Однако уже в начале 1942 года нацисты решили поменять свою политику. Согласно с «Законом о новом аграрном порядке», подписанным Альфредом Розенбергом, колхозы должны были превратиться в «общинные хозяйства», действовавшие по инструкции оккупационных властей. Совхозы и МТС объявлялись собственностью германского государства и в качестве «государственных имений» управлялись оккупантами. С разрешения соответствующих немецких органов допускалось и частное землевладение. На последних этапах агарной реформы, которую немцы планировали завершить после окончания войны, предполагалось допустить существование индивидуальных крестьянских хозяйств.

В Крыму, из-за проходивших там боевых действий, к аграрному вопросу смогли обратиться только в начале 1943 года. Здесь, благодаря усилиям Штаба пропаганды «Крым», закон Розенберга широко рекламировался в печати, по радио и при помощи специальных плакатов. В многочисленных комментариях указывалось на то, что этот закон представляет собой завершение немецкой аграрной программы и что ее последовательное и добровольное выполнение доказывает честность намерений Германии. При этом подчеркивалось, что крестьянин до войны должен был отдавать советскому государству 80 % своей продукции, а теперь, – в войну и немцам, – только 20 % [1454].

С одной стороны, эти «заигрывания» с крестьянством были нужны нацистам, прежде всего, затем, чтобы обеспечить бесперебойное поступление продуктов питания в действующую армию и в Германию. С другой же стороны, аграрное законодательство оккупантов являлось существенным фактором влияния на межэтнические отношения в Крыму. Например, в случае с крымско-татарскими коллаборационистскими формированиями. Идеологическая и религиозная обработка личного состава этих формирований играла, безусловно, очень существенную роль. Однако нельзя не отметить, что помимо «духовной пищи» вступившим в них обещалось хорошее материальное обеспечение и создание всяческих льгот и привилегий для их семей. Так, согласно постановлению командующего войсками Вермахта в Крыму, «всякое лицо, которое активно боролось или борется с партизанами и большевиками», могло подать прошение о «наделении его землей или выплате ему вознаграждения до 1 тыс. рублей…». При этом указывалось, что «крымские татары и другие коренные жители, принятые на службу в германскую армию, получают удостоверение от своей воинской части. Удостоверение и прошение должны быть отправлены установленным порядком сельскохозяйственному начальнику Крыма, который передаст его сельскохозяйственному начальнику района, в котором живет проситель…» [1455].

Имел в данном случае свои последствия и «Закон о новом аграрном порядке». Так, всем крымским татарам, вступившим в коллаборационистские формирования, и их семьям стали давать по 2 га земли в полную собственность. Им предоставляли лучшие участки, не считаясь даже с тем, что они принадлежали крестьянам, которые не вступили в отряды самообороны. Подобные мероприятия были особенно распространены в Ак-Шеихском и Симферопольском районах [1456].

Принудительное использование местной рабочей силы, либо для восстановительных работ на оккупированных территориях, либо для вывоза в Германию, было одной из неотъемлемых частей нацистской оккупационной политики. Пока положение на фронтах складывалось благоприятно для Вермахта, эти мероприятия не нуждались ни в каких идеологических оправданиях. В случае же неповиновения применялась сила. Не был в данном случае исключением и Крымский полуостров.

Еще в декабре 1941 года Городское управление Симферополя объявило о регистрации всех трудоспособных мужчин и женщин до 55-летнего возраста. Без отметки на бирже труда население не могло получить свою норму хлеба (200 г в день). В случае уклонения от регистрации должно было следовать наказание по законам военного времени. Биржа труда, где распоряжались немецкие чиновники, решала либо оставить человека в Крыму, либо отправить его на работы в Германию [1457].

Однако в 1943 году ситуация изменилась не в пользу немцев, что повлекло за собой и перемены в политике по отношению к применению рабочей силы. Йозеф Геббельс отмечал в своем дневнике: «В конечном счете приток рабочей силы с Востока значительно сократится, если мы… будем обращаться с ними, как с животными» [1458]. Поэтому едущих в Германию или работающих по месту жительства следовало убедить в пользе труда на оккупантов. При этом главная роль отводилась органам пропаганды. Так, уже летом 1943 года Штаб пропаганды «Крым» издал директиву за № 382/43, главным содержанием которой было налаживание «обслуживания рабочих лагерей и организация трудовой повинности». «В данной ситуации, – говорилось в директиве, – обслуживание трудовых лагерей и организация трудовой повинности является одной из важнейших задач всех подразделений и пунктов (пропаганды). Населению нужно постоянно наглядно доказывать необходимость трудовой повинности» [1459].

Наряду с этим населению требовалось внушать, что оно этой работой вкладывает свою долю в «дело борьбы с большевизмом». Также делался упор на то, чтобы привлеченное к работе население чувствовало, «что немецкое командование ценит его труд по заслугам» [1460].

Для систематического пропагандистского обслуживания привлеченных к трудовой повинности предполагались следующие мероприятия:

• распространение среди рабочих газет, таких как «Голос Крыма» или других, выходивших в Крыму (интересно, что такие власовские газеты, как «Доброволец», среди рабочих распространять не рекомендовалось);