Алексей Исаев - Битва за Крым 1941–1944 гг.

• распространение брошюр, «с учетом их пригодности для данной специальной цели» (особенно популярными были брошюры о жизни в советском тылу, сущности национал-социализма и жизни в Германии);

• кроме того, предполагалось использовать передвижные радиоустановки [1461].

Помимо этих мероприятий Штаб пропаганды «Крым» проводил лекции, на которых выступали вернувшиеся из Германии рабочие или зачитывались письма тех, кто туда уехал [1462].

В целом же за весь период оккупации с территории Крыма на работу в промышленности и сельском хозяйстве Германии было вывезено почти 86 тыс. человек [1463].

Характерной чертой «нового порядка», который нацисты устанавливали на оккупированных территориях, был террор. Не являлся в данном случае исключением и Крымский полуостров. На собственной земле основная масса крымчан превратилиась в людей низшего сорта. Их жизнь регламентировалась приказами и правилами, нарушение которых каралось расстрелом или заключением в концлагерь. Одними из первых акций нацистов после оккупации Крыма стали регистрация и уничтожение «расово-неполноценных» (евреи, крымчаки, цыгане) и «враждебных» (коммунисты) элементов. Эти функции были возложены на уже упоминавшуюся оперативную группу «Д» (Einsatzgruppe D) под руководством СС-штандартенфюрера Отто Олендорфа.

В ноябре 1941 года на территории Крыма осталось примерно 40 тыс. евреев и крымчаков. С первых же дней установления оккупационного режима нацисты приступили к их уничтожению, которое происходило в несколько этапов. В больших городах Крымского полуострова, таких как Симферополь, Керчь, Феодосия и Ялта, начались учет и регистрация еврейского населения. В Керчи и Феодосии этим занимались городские управления, в Симферополе – созданный под контролем СД Еврейский комитет. Всем евреям было приказано носить на своей одежде шестиконечные звезды. При этом никаких разъяснений насчет того, зачем все это делается, не поступало, и многие люди не верили, что с ними может случиться самое худшее [1464].

После завершения регистрации во второй половине ноября – декабре 1941 года начались массовые казни. Все было организовано так, чтобы исключить любые попытки сопротивления или бегства. Поэтому спастись удавалось буквально единицам. Завершив акции уничтожения в городах, нацисты начали проводить зачистки еврейского населения в сельских районах Крыма. В результате к апрелю 1942 года на полуострове было истреблено более 30 тыс. евреев и крымчаков [1465].

Массовые акции уничтожения еврейского населения продолжались и после весны 1942 года, прежде всего в оставленном советскими войсками Севастополе и на Керченском полуострове. В данном случае жертвами становились как представители гражданского населения, так и советские военнопленные – евреи. В дальнейшем охота на уцелевших евреев и крымчаков продолжалась фактически до самого конца оккупации [1466].

В целом же, по приблизительным подсчетам, в ходе холокоста на территории Крыма погибло примерно 40 тыс. евреев и крымчаков, то есть все, кто оставался здесь на момент начала оккупации, или более половины всего довоенного еврейского населения полуострова [1467].

С декабря 1941 по август 1942 года оперативной группой «Д» также проводились массовые казни цыган, которые по нацистской терминологии относились к «асоциальным элементам». Всего за этот период было уничтожено около 2 тыс. человек, или большая часть цыганского населения Крыма [1468].

Со второй половины 1942 года нацистский террор становится выборочным и принимает политический характер. Теперь он был направлен на так называемые «враждебные элементы», которые, по мнению оккупантов, мешали установлению «нового порядка»: партизан, подпольщиков и сочувствующих движению Сопротивления. При этом в качестве наказания могли применяться как физическое уничтожение, так и заключение в концлагерь.

Постоянным местом казней в Симферополе нацисты избрали противотанковый ров в Курцовской балке (в двух километрах от города), балку у села Дубки и так называемый «картофельный городок». Сюда пригоняли на расстрелы мирное население. В других городах и селах оккупанты также устраивали жестокие расправы. Так, местами массовых расстрелов мирных жителей стали Красная горка в Евпатории, Аджимушкайские каменоломни и Багеровский ров в Керчи [1469].

Тех, кто не был уничтожен сразу, могла ждать мучительная смерть в так называемых «местах принудительного содержания» (тюрьмы, лагеря, сборные пункты и т. п.), которых на территории Крыма в годы оккупации существовало около сотни. Все они использовались для заключения партизан, подпольщиков, членов их семей, советских военнопленных, граждан, попавших в немецкие облавы, и т. п. То есть всех тех, кто представлял или мог представлять угрозу для новой власти [1470].

Тем не менее самую печальную известность получил концлагерь, созданный в окрестностях Симферополя на территории довоенного совхоза «Красный». По меркам Крыма он был самым масштабным, так как за период оккупации через него прошли тысячи человек. В «Красном» существовал очень жестокий режим. Конечно, в остальных тюрьмах и лагерях условия содержания также не были мягкими. Однако именно то, как обращались с узниками в «Красном», способы, которыми производились акции уничтожения, позволяет считать это место настоящим «лагерем смерти».

Концлагерь появился летом 1942 года и первоначально играл роль сборного пункта для советских военнопленных. Ближе к осени 1942 года он стал местом заключения «врагов» оккупационного режима, о которых говорилось выше. И «Красный», и подобные ему учреждения находились под общей юрисдикцией крымского начальника полиции безопасности и СД СС-оберштурмбаннфюрера Пауля Цаппа (в мае 1943 г. его сменил СС-оберфюрер Хайнц Рох). Непосредственно лагерем управлял комендант обершарфюрер Шпекман, которому подчинялся охранный персонал из 152-го крымско-татарского батальона «Schuma» [1471].

Место за городом было выбрано для концлагеря не случайно. Нацисты всегда строили подобные учреждения за пределами городской черты. Так было и в самой Германии, и на оккупированных территориях. С одной стороны, так удобней охранять узников, водить их на работы и проводить акции уничтожения. С другой – их можно полностью изолировать от местного населения. Наконец, существенную роль играл факт, было ли конкретное место приспособлено для создания лагеря. Например, совхоз «Красный» во многом отвечал всем этим требованиям. Более того, хозяйственные постройки на его территории стали готовыми бараками для узников [1472].

Как установила советская Чрезвычайная государственная комиссия по расследованию злодеяний оккупантов, режим в «Красном» являлся типичным для всех нацистских лагерей. При изнурительном труде заключенным выдавалась в сутки одна буханка хлеба на шесть-восемь человек и один литр «баланды», состоящей из воды и небольшого количества отрубей и перловки. Сам хлеб был недоброкачественный, покрытый плесенью, и выпекался из проса, кукурузы и травы. Чтобы подавить волю узников, нацисты и их пособники из числа охраны заставляли людей выполнять бессмысленную и изнурительную работу: перетаскивать тяжелые камни и землю с одного места на другое. Тех, кто, по мнению охраны, совершил хоть малейший проступок, избивали палками и специальной плетью из проволоки и бычьей кожи [1473].