Александр Багаев - Презумпция лжи

____________________

Ещё раз обращу внимание читателя: как и многие другие, Монтгомери Хайд, лично знакомый с Мурой и служивший с ней в одной спецслужбе, а также на одной и той же подставной фирме, был доступен для встреч и бесед во все годы написания «Железной женщины» и вплоть до 1989 г.

____________________

ПОЛУЧАЕТСЯ, что все, кого Берберова на своём коллективном портрете изобразила вокруг Муры — все до единого — служили в одной и той же разведслужбе, и не просто служили, а сами её создали и ею руководили. Причём достаточно подробные сведения об этом уже имелись в свободном доступе и даже были достаточно широко популяризированы задолго до первого издания «Железной женщины».

Книга Берберовой вышла в 1980 г. Первые упоминания о полковнике Клоде Дэнси и его Организации Z появились в 1950 г., когда выпустил свою книгу вернувшийся из немецкого плена капитан Пэйн-Бест. [134](Самый полный и подробный рассказ опубликован в 1984 г. в книге «Полковник Z». [135])

О работе Ноэла Коурда на британскую разведку впервые стало известно в 1952 г., когда именно его назвали, как вербовщика Андре Симона (Отто Каца), одного из четырнадцати обвиняемых на начавшемся тогда в Праге знаменитом процессе по т. н. делу Сланского. (В 1952 г. Коуард, несмотря на настойчивые расспросы британских журналистов, никак не комментировал эти обвинения. Сегодня все стороны признают, что Ноэл Коуард в 1939 г. действительно официально завербовал Отто Каца в качестве секретного сотрудника СИС.)

О сотрудничестве Александра Корды и Ноэла Коуарда с УПРП, с Организацией Клода Дэнси и с его английским пропагандистско-разведывательным центром в Нью-Йорке под руководством Вильяма Стефенсона рассказано — до 1980 года — в нескольких книгах, посвящённых Стефенсону и его агентуре.

___________________

Самые известные и наиболее часто цитируемые в документальной литературе:

The Quiet Canadian. The Secret Story of Sir William Stephenson. By Montgomery Hyde. Hamish Hamilton. 1962.

Bodyguard of Lies. By Anthony Cave Brown. Harper and Row. 1975.

A Man Called Intrepid. The incredible WWII narrative of the hero who spy network and secret diplomacy changed the course of history. By Willis Stevenson. The Lyons Press. 1976.

Operation Lucy: Most Secret Spy Ring of the Second World War. By Antho Read and David Fisher. Coward, McCann & Geoghegan, Inc:, 1981Первое r дание в США 1979.

___________________

Если всё перечисленное тем не менее каким-то образом не попало в поле зрения Нины Берберовой, то тогда она в рассматриваемой области была просто несведуща и в избранном для своей книги предмете разбиралась плохо. Однако предположить такое у меня никак не получается (из дальнейшего повествования станет понятно, почему).

Потому с большим скепсисом читаю, как она, будучи осведомлённой о причастности к политической спецслужбе всех своих героев на этом коллективном портрете, пишет тем не менее, что Брюс Локкарт «постарался приложить все усилия, чтобы заинтересовать Александра Корду производством пропагандистских антинацистских фильмов», и потом занимался с ним «в полном согласии все то время которое мог урвать от своей регулярной работы». Хотя на самом-то деле, как Берберовой должно было быть хорошо известно, «заниматься друг с другом» и было их «регулярной работой», и рабочие кабинеты для этого у них, наверное, были в одном коридоре рядом, в худшем случае — на разных этажах. А, И, Б сидели на трубе…

ЕЩЁ во Вступлении к «Железной женщине» у Нины Берберовой прозвучала такая странная оговорка:

Если читатель сделает мне упрек, что я написала недостаточно, то я приму этот упрек, найду его отчасти справедливым. Но я написала все, что я могла написать; если бы я написала больше, это было бы беззаконие.

Заявление это вполне однозначно: об «авантюристке и шпионке» Муре Нина Берберова, вопреки предыдущим несколько раз повторенным благородным заверениям, написала всё-таки не всё, что знала , а только всё, что могла . Остальное она не поведала, поскольку не хотела быть обвинённой кем-то в каком-то таинственном «беззаконии». Сама, получается, призналась, что таким образом сознательно нарушила гармонию выбранных сюжета и фактуры в своём повествовании.

ЗАЧЕМ она это сделала? Не имею сейчас в виду — зачем гармонию непозволительно нарушила. Зачем сама же призналась в этом ?

У меня в ответ возникает только одно предположение: Берберова таким способом дала ключ к своему roman à clef (роман с ключом). Сознательно или по наитию она это сделала, судить не возьмусь. Но получился у неё в результате именно роман с ключом.

Ведь не просто же так с бухты-барахты упомянула Берберова это какое-то совсем непонятное, загадочное «беззаконие», которое творить она ни в коем случае не собиралась; это её заверение в собственной законопослушности кому-то же было адресовано, И этот или эти кто-то, получается, знали, что Берберова в своём рассказе оставила за скобками; и она знала, что они знают.

А тогда это недосказанное и есть ключ , который единственный позволяет наверняка правильно понять, о каких же именно неназванных ею и потому оставшихся анонимными событиях, в которых участвовали её реально жившие и названные своими настоящими именами герои, повествует Берберова. Тем более, что нарочито выразительных недоговорённостей и прозрачных намёков на что-то или на кого-то она по ходу рассказа разбросала щедрыми горстями.

Пример наобум. Берберова цитирует дневниковую запись, сделанную Брюсом Локкартом в начале войны (чей перевод использовала Берберова, неизвестно):

…с Мурой Будберг я встречался регулярно. Ее круг знакомых был исключительно широк и содержал в себе всех — от министров и литературных гигантов до никому неизвестных, но всегда умных иностранцев.

То, что профессиональный разведчик Брюс Локкарт ограничился в своём личном дневнике туманным намёком и личности «иностранцев» не раскрыл — понятно и естественно. А вот Берберова зачем его намёк воспроизвела, коли расшифровать или на худой конец хоть немного конкретизировать его не смогла или не захотела?

Опять остаётся только в лёгком раздражении гадать, знала она или не знала, кто именно были те «никому неизвестные, но всегда умные» Мурины приятели. Не по годам проницательный и прозорливый Эрнст Генри, например, среди них числился? Ведь если судить по описанию, то прямо с него Брюс Локкарт и сделал свою коротенькую дневниковую зарисовку.

ЕСТЬ, однако, в книге у Берберовой поразительный эпизод, в котором удивительным образом сошлись, словно в единый луч света, практически все линии, которые я тут в повести до сих пор пытался чертить, и в котором благодаря этому высвечивается наиболее ярко как раз то, о чём Нина Берберова говорить вслух не пожелала. Но сначала…