Александр Багаев - Презумпция лжи

На официальном английском канцелярите «департамент» Брюса Локкарта назывался Political Warfare Executive (дословно — управление «политической войны», а по сути и по содержанию точнее и грамотнее — «политической разведки и пропаганды»). Но этот конкретный тип разведдеятельности специалисты часто называют ещё и так же, как прозвучало в тексте у Берберовой — «психологической войной» ( psychological warfare ), поскольку считают этот термин хоть и не официальным, но тоже правильным, а их вместе — взаимозаменяемыми.

Наконец, Вильям Донован, с которым у Локкарга состоялась дружба «на деловой почве» — то есть в контексте их военного времени по службе — это организатор и первый руководитель OSS, самостоятельного разведывательного учреждения, созданного в США в июне 1942 г; тоже при непосредственном участии британских спецслужб, BSC и лично Вильяма Стефенсона. С 1947 г. преемником OSS является ЦРУ; в послевоенном СССР её ближайишм аналогом являлось ПТУ КГБ, на базе которого сформировалась нынешняя СВР (во всех упомянутых ведомствах львиная доля оперативной работы посвящена именно политической разведке). Вот такая-то организация и «принимала ближайшее участие» в делах «департамента Локкарга». Так что всё Берберова знала и понимала.

ЕСЛИ подытожить снова, теперь уже с учётом всего, что в разных местах своей книги рассказала Берберова, то получится несколько иная и вполне реалистичная картина. Брюс Локкарт вместе с коллегами создал и затем возглавил в системе британской разведки самостоятельную службу (УПРП), использовавшую Форин офис, как прикрытие, а на деле ведавшую «психологической войной». Как руководитель этого направления в системе британских спецслужб Брюс Локкарт и откомандировал Муру в редакцию «Свободной Франции», поскольку хотя журнал его Управлению напрямую не подчинялся и вообще считался вроде бы не английским, а французским предприятием, на деле он являлся типичным британским военно-психологическим и военно-пропагандистским проектом. А поскольку Мура к тому же ещё работала во французской редакции иновещания Би-Би-Си, и редакция эта уже совсем официально соподчинялась УПРП и Брюсу Локкарту, отдельно и независимо от «Свободной Франции», то можно достаточно смело утверждать, что как минимум в период с 1940 по 1945 г. Мура в УПРП служила — официально, скорее всего, в качестве вольнонаёмного резервиста-добровольца (в таком же качестве, например, в разведке британских ВМС всю войну прослужил Ян Флеминг [140]; «чин» резервиста-добровольца никак не мешал занимать даже очень высокие должности).

___________________

Очень близким аналогом УПРП и по административному статусу, и с точки зрения возложенных задач и исполняемых функций, являлось т. н. «Дезинформбюро» — созданное при ГПУ постановлением Политбюро ЦК РКП(б) от 11 января 1923 г. межведомственное Особое бюро по дезинформации в составе представителей от ГПУ, ЦК РКП(б), НКИД, РВС, РУ Штаба РККА. Его задачи были сформулированы так:

— учет поступающих в ГПУ и Разведупр и другие учреждения сведений о степени осведомленности иностранных разведок о России;

— учет и характеристика сведений, интересующих противника;

— выявление степени осведомленности противника о нас;

— составление и техническое изготовление целого ряда ложных сведений и документов, дающих неправильное представление противнику;

— снабжение противника вышеуказанными материалами и документами производить через соответствующие органы ГПУ и Разведупра.

«Снабжение противника» на практике осуществляется по т. н. каналам передачи информации. Соответственно одна из ключевых оперативных задач британского УПРП, как и российского Дизинформбюро. заключалась в том, чтобы иметь в своём распоряжении по всему миру максимальное количество самых разных таких каналов передачи информации (способов «снабжения противника» дезой).

Спектр сообщений, передача которых требовалась УПРП для достижения его целей, охватывал всё: от неприкрытого пропагандистского вещания на широкие народные массы дома и за границей (чем занималось в том числе по указаниям УПРП, Би-Би-Си), до строго конфиденциальных бесед полушёпотом и с глазу на глаз между государственными деятелями и их доверенными лицами, причём тоже и у себя в Королевстве, и в любых других странах, включая Германию, Россию и США. Так что «каналом» для УПРП могло служить что угодно, где угодно, независимо от национальной принадлежности: радиопередача, газета, кинозвезда, книга, документальный фильм, репортёр, его любовница, писатель, подпольная типография, международный банкир, его секретарь, литературная мистификация, политический анекдот, зек-фальшивомонетчик и даже выброшенный на берег нейтральной страны труп морского офицера с затонувшей подлодки.

До тех пор, пока никто не догадывался, что тот или иной используемый канал находится под контролем спецслужбы, УПРП могло пропускать по нему любой нужный материал и таким образом доводить свою «заслуживающую доверия информацию» до сведения ничего не подозревавшего адресата — народа целой страны или, наоборот, только его президента или фюрера.

В рамках своих самых крупных операций УПРП месяцами вело строго скоординированные кампании поэтапного распространения тщательно спланированной и изготовленной дезинформации самых разных типов и видов по самым разным каналам самым разным адресатам. В таких операциях, как правило, требовалось, чтобы в конце концов, проанализировав самые разные сведения, собранные вроде бы независимо друг от друга и поступившие из вроде бы никак между собой не связанных источников противная сторона сформировала себе какое-то определённое, нужное УПРП мнение или приняла какое-то просчитанное им заранее решение.

Самой знаменитой такой операцией стало прикрытие высадки союзников в Нормандии: немцы ждали её в другой час и в другом месте, даже ещё несколько дней спустя после начала массированного десантирования — настолько они поверили всему, что долгие месяцы им кропотливо по всем своим каналам скармливали подчинённые Брюса Локкарта. Благодаря этому с каким-то мало-мальски серьёзным сопротивлением немцев союзники столкнулись только на одном из шести «пляжей», на которых высаживались (Omaha Beach), но даже и там их потери составит всего 3 000 убитыми и ранеными (примерно 6,5 % личного состава, высаженного в первый день). На остальных пяти «тяжах» потери союзников исчислялись сотнями, а всего в день высадки в Нормандии они потеряли меньше 10 000 убитыми, ранеными, пропавшими без вести и взятыми противником в плен, то есть значительно меньше 10 % личного состава. Для сравнения: осенью 1943 г., когда уже не только немцы умели воевать как следует, советские войска, форсируя Днепр, потеряли около 10 % личного состава убитыми и более 50% раненными и выбывшими из строя (т. н. санитарные потери). Наверняка что-то похожее постигло бы и союзников в Нормандии, если бы немцы их ждали там, где надо, и тогда, когда надо.