Николай Платошкин - Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 2. Осень чехословацкого социализма. 1948–1968 гг.

Хотя Дубчек и его коллеги-«реформаторы» утверждали, что после января 1968 года все члены партии проснулись к активной жизни, в реальности дело обстояло с точностью до наоборот. Перед лицом травли в СМИ многие коммунисты в первичных организациях перестали ходить на собрания и вообще предпочитали помалкивать о своем членстве в партии. Некоторые делегаты говорили на районных конференциях, что им уже почти стыдно быть коммунистами. Пассивность коммунистов на местах признала и самая «прогрессивная» организация КПЧ в Брно, но эту пассивность списали на «пережитки прошлого».

На уже упоминавшейся выше конференции района Прага рабочий из «Аритмы Вотковице» сетовал на то, что коммунисты не достигли желаемых результатов на выборах профсоюзных комитетов, поскольку практически не вели никакой избирательной кампании. Он говорил, что партии надо, наконец, закончить внутренние дискуссии и активнее работать с беспартийными.

Подводя итоги районных конференций, «Руде Право» писала 3 июля 1968 года, что они придают уверенность в том, что на съезде будет избран «прогрессивный ЦК» и что «будет одобрена такая линия, которая уже навсегда исключит новую дискредитацию партии и возможность рецидива старых ошибок и деформаций» [695]. «Каждый, кто участвовал в какой-либо конференции, очень явно почувствовал эту новую атмосферу, которая, видимо, приобрела долговременный характер, несмотря на попытки консервативных сил ей противостоять… С возмущением многие делегаты конференций осудили листовки и другие акции ультраконсервативных сил» (явный намек на Гольдштюкера).

Удовлетворение итогами чрезвычайных районных конференций выразил 3 июля и Президиум ЦК КПЧ: «Районные конференции характеризовал демократический дух, что сделало возможным полезное столкновение мнений и тщательный выбор делегатов на съезд… Большинство членов партии поддерживают линию, намеченную Программой действий КПЧ. В дискуссии делегаты высказали полное доверие прогрессивным силам в Центральном комитете партии (и это на фоне повсеместных требований полной замены ЦК – Прим. автора .). Когда проявлялись опасения, как бы демократический процесс не остановился, это всегда сопровождалось дистанцированием от любых экстремистских проявлений как справа, так и слева». Идейный разброд, в целом царивший на конференциях, президиум описал так: «Многие товарищи до сих пор ищут выход для себя в новой ситуации» [696].

Несмотря на то, что Дубчек все время убеждал Брежнева, что никак не может повлиять на СМИ, Президиум ЦК КПЧ того же 3 июля принял на сей счет целый ряд решений, правда, совершенно противоположных тем, которых ждали в Москве. Был ликвидирован еженедельник ЦК КПЧ «Культурни творба» («Культурное творчество»), который занимался исследованием общественных наук. Вместо него решили создать новый журнал «Политика», уже фактически не как орган ЦК, а как «свободную трибуну марксистов-интеллектуалов и сознательных рабочих». Интересно, что новый орган, видимо, не должен был представлять всех рабочих, части которых отказали в «сознательности».

Был основан и новый журнал «Теория» – «лаборатория творческого марксизма».

Таким образом, партия активно лишала себя контроля даже над своими собственными изданиями. Кроме того, Институт истории КПЧ был переименован в Институт истории социализма и выведен из подчинения ЦК. Институту предложили уделять больше внимания новейшей чехословацкой истории, то есть разоблачению «ошибок» и «деформаций».

После районных конференций, в начале июля стали созываться областные, которые окончательно утверждали предложенные в районах списки делегатов на чрезвычайный съезд. Таким образом, КПЧ беспрерывно заседала, занималась самобичеванием и сведением внутренних счетов.

На 1 июля 1968 года в компартии Чехословакии состояли 1 687 565 членов, причем особенного наплыва после января 1968-го не наблюдалось. Были приняты 18282 новых члена, но одновременно исключены 6956 человек – естественно, «догматиков» и «консерваторов» вроде Новотного.

70 % новых коммунистов были моложе 30 лет, 67,4 % были чехами, 28,6 % – словаками и 3 % – венграми [697]. Среди «новобранцев» было 34,6 % рабочих, 22,3 % – инженерно-технических работников, 9,8 % студентов, 7,7 % чиновников, 6,8 % учителей и 5,4 % членов сельхозкооперативов.

Что касается отличительных черт областных конференций, то на них еще сильнее проявилась разница позиций между чешскими и словацкими областями. Если в Чехии на областные конференции опять прошли в основном интеллигенты, то в Словакии было больше рабочих и служащих. Поэтому там уделялось много места экономическим проблемам, и довольно открыто критиковалась экономическая реформа. Большую роль на конференциях, как в Чехии, так и в Словакии, стал играть и вопрос федерализации.

Если «2000 слов» стали пропагандистским инструментом для обеспечения «правильного состава» делегатов предстоявшего съезда, то организационным инструментом стала созванная 6 июля 1968 года конференция пражской организации КПЧ.

Самозваный «интеллектуальный лидер демократизации» Гольдштюкер (теперь в ореоле мученика после вышеупомянутой анонимки) открыто обрушился в своем выступлении на рабочий класс. Мол, раньше интеллигентов всегда считали, в отличие от рабочих, «ненадежными». «Если вы возьмете речи Новотного за последние 10 лет его деятельности, то вы вряд ли найдете в них хотя бы одно предложение, в котором не было бы недооценки роли интеллигенции по сравнению с рабочими массами… При этом только единство мозгов и рук может дать нам источник разумного развития» [698]. По Гольдштюкеру, получалось, что мозгов у рабочих нет совсем – они исключительная прерогатива интеллигенции. К тому же этот тезис Гольдштюкера поразительно напоминал лозунг Гитлера о «единении работников лба и кулака».

Пражская конференция подвергла резкой критике Гусака и Биляка за требование паритетной федерации. Ректор Высшей партийной школы ЦК КПЧ Хюбл (тоже радикальный «реформатор») напомнил, что Биляк раньше вообще был против федерации как таковой.

В своем выступлении лидер пражских коммунистов Шимон опроверг собственное выступление на майском пленуме ЦК КПЧ и заявил: «Мы за то, чтобы партия устанавливала контакты со всеми организациями, которые высказываются по политическим вопросам, чтобы она не уклонялась от переговоров ни с Клубом беспартийных активистов, ни с „Клубом-231“, ни с различными организациями молодежи, чтобы внутри этих организаций заботливо отделяли людей, имеющих хорошие намерения, от действительно антикоммунистов; чтобы проводилась большая политика национального примирения с бывшей социал-демократией; чтобы заключались целесообразные компромиссы с этими организациями, чтобы мы сами излишне не отбрасывали людей в оппозицию».