Николай Платошкин - История Мексиканской революции. Выбор пути. 1917–1928 гг. Том 2

Таким образом, у Коллонтай не было никакой уверенности, что, среагируй она положительно на зондаж Техеды, Кальес и Моронес не использовали бы ее слова для очередной антисоветской провокации.

И действительно, в Мексике только что прошла жестоко подавленная властями забастовка железнодорожников. В ноябре 1926 года конгресс профсоюза железнодорожников принял решение о расширении профсоюза и переименовании его в Конфедерацию работников транспорта и связи (КТК). [615]КТК планировала в течение 1927 года созвать общемексиканский конгресс профсоюзного единства, что могло бы стать серьезным ударом по КРОМ.

Фактически в Мексике возник третий помимо КРОМ и ВКТ общенациональный профцентр, где главную роль играли коммунисты. Советские профсоюзы передали бастующим железнодорожникам 50 тысяч песо, что помогло рабочим устроить бесплатные кухни для голодающих семей стачечников. Излишне говорить, что эта более чем скромная и, заметим, абсолютно легальная помощь одного профсоюза другому вызвала бешенство у Кальеса и Моронеса. Ведь железнодорожники были приведены к присяге как государственные служащие, и их стачка расценивалась властями как саботаж и измена родине. КТК отвергала обвинения в антипатриотизме и в свою очередь жестко критиковала Кальеса и КРОМ за их уступки американскому капиталу.

Забастовку начали 5 декабря 1926 года механики железных дорог Перешейка (центра и юго-запада Мексики) после того, как компания отказалась обсуждать вопрос о снятии связанного с КРОМ начальника участка дороги. 10 января 1927 года КТК объявила о поддержке механиков. ВКТ также солидаризовалась с забастовкой. Министерство Моронеса объявило забастовку незаконной. Железнодорожники оспорили это решение в суде и, естественно, проиграли. [616]Столкнувшись с применением армии для защиты штрейкбрехеров-кромистов, профсоюз железнодорожников не стал объявлять всеобщую забастовку, что привело к выходу из руководства профцентра коммунистов и к фактическому распаду профсоюза.

КРОМ немедленно заявил, что забастовкой механиков руководят иностранцы и «личности с радикальными, коммунистическими и анархистскими идеями», при этом еще и связанные с иностранным капиталом. [617]Главной целью забастовщиков, по мнению КРОМ, было нанести удар престижу Мексики на фоне сложных отношений с США. Намек на СССР был более чем прозрачным.

В этих условиях, разгромив на рубеже 1926-1927 годов стачку механиков и профсоюз КТК (штрейкбрехеры КРОМ применяли оружие против бастующих, использовались войска, был арестован видный коммунист и профсоюзный лидер Эрнан Лаборде), Кальес и Моронес с марта 1927 года опять стали склоняться в пользу компромисса с США и более жесткой линии в отношении СССР.

К тому же в Мексике разгоралась, не без участия США, настоящая кровопролитная гражданская война на религиозной почве, и Кальес опасался, что американцы начнут поставку оружия мятежникам. 30 января 1927 года Коллонтай сообщала в Москву: «…контрреволюционные банды орудуют почти во всех штатах севера Мексики, докапываясь до двух-трех часов от столицы». [618]

Также Коллонтай писала, что «в первых числах марта» 1927 года наступает третий период в развитии конфликта между Мексикой и США по нефтяным вопросам, «связанный с таинственной нотой из Вашингтона и срочным вызовом мексиканского посланника Тельеса. Точное содержание ноты до сих пор неизвестно. Оно держится в необычайно строгой тайне. Но, очевидно, Вашингтон ставил мекпра ультиматумы, и мекпра пошло на ряд уступок, удовлетворяющих практические интересы нефтяников». [619]Американские нефтепромышленники обратились в Верховный суд, и все ожидали благоприятного для них решения, как это уже было при Обрегоне. Но Коллонтай не исключала, что США не удовлетворятся уступками Кальеса в нефтяном вопросе и подвергнут Мексику «высочайшему нажиму», сняв запрет на ввоз оружия в страну, чтобы помочь разгоравшемуся восстанию «кристерос» (речь о котором зайдет на страницах этой книги несколько позже). И здесь советский полпред сделала очень проницательный и верный вывод: не исключено, что США пытаются вернуть к власти Обрегона, [620]давая понять, что только он сможет наладить отношения с Вашингтоном. Именно в тот период была изменена Конституция Мексики. Бывший президент получил право вновь выдвинуть свою кандидатуру – и это несмотря на то, что строжайший запрет переизбрания главы государства был знаменем всей мексиканской революции и ее священным принципом. «Обрегон приезжал в столицу, и вся связанная с его приездом шумиха, повысившая его популярность, дает повод думать, что все это неспроста. Замена Кальеса Обрегоном дала бы мекпра большую свободу действий для прояваления большей уступчивости по отношению к Соединенным Штатам». [621]

Примерно в марте 1927 года печать США неожиданно стала публиковать сообщения о скором отъезде (а иногда и об «отзыве») Коллонтай, намекая Кальесу, что ее должна постигнуть судьба Пестковского.

Правительство Кальеса предоставило нефтяным компаниям отсрочку в подготовке документации согласно «нефтяному закону». Американцы тоже не были готовы к войне. Они понимали, что если морская пехота США ничего не может сделать в Никарагуа, то потери в боях с мексиканской армией будут гораздо значительнее.

Американские нефтяные компании тем временем продолжали добывать нефть в Мексике, не обращаясь к правительству Мексики за разрешением на добычу в соответствии с новым законом. Посол Шеффилд продолжал настаивать на жесткой линии по отношению к Мексике. Однако в начале июля 1927 года некоторые нефтяные компании получили указание своих штаб-квартир прекратить добычу. [622]Это было связано, видимо, с тем, что Моронес, формально отвечавший в качестве министра и за промышленность, в начале июля пригрозил иностранным компаниям, не выполняющим мексиканское законодательство, применением военной силы.

В этих условиях американцы и англичане попробовали с помощью провокации опять испортить отношения Мексики с СССР, чтобы побудить мексиканское правительство пойти на уступки. Английская полиция в нарушение всех норм международного права в мае 1927 года произвела налет на советское полпредство в Лондоне и обнаружила там «секретное письмо» лидера Коминтерна Зиновьева с призывом к британским коммунистам организовать насильственный захват власти. Позднее выяснилось, что это письмо было грубо сработанной фальшивкой, но повода для очередной волны шумихи относительно «происков мирового коммунизма» хватило.

Коллонтай посетила заместителя министра иностранных дел Мексики Эстраду – по официальной версии, для прощания в связи с отъездом в длительный отпуск, хотя на самом деле возвращаться в Мексику она не собиралась.