Ян Мортимер - Елизаветинская Англия. Гид путешественника во времени

Другие, менее выдающиеся личности тоже оказали немалое влияние на жизнь народа. Нельзя не упомянуть сэра Вильяма Сесила, лорда Бёрли, который возглавляет правительство и при этом находит время на развитие множества отраслей культуры: живописи, архитектуры, садоводства, математики, астрономии. А также героев и первопроходцев – Гренвилля, Кавендиша и, прежде всего, Дрейка. Были и первопроходцы иного сорта: Эмилия Ланьер выступала против женоненавистничества в обществе, Джон Леланд разжег огонь исторических исследований, а разум доктора Джона Ди был открыт и прошлому, и будущему. Нельзя не восхититься людьми, которым удалось подняться над трудностями и страхами того времени и посвятить себя познанию Вселенной или поискам новых земель, несмотря на огромный риск. Или не снять шляпу перед теми, кто поставил перед собой задачу улучшить общество и создал Закон о бедняках, который спас сотни тысяч жизней в следующих столетиях.

Наконец, нужно сказать и о гении, который со знанием дела говорил обо всех сторонах жизни: богатстве и бедности, юности и старости, любви и трауре. Шекспир озвучил многие наши чувства. Возможно, ни один англичанин не был столь влиятелен. Его влияние, впрочем, не военное и не государственное; никаких научных открытий он тоже не совершил. Просто его произведения – это, пожалуй, величайший из всех шагов, когда-либо сделанных к пониманию человеческой природы. Мы до сих пор идем по пути, проложенному им. Благодаря его пьесам мы понимаем, что наши предки не хуже нас; в них есть и утонченность, и изысканность, и изобретательность, и остроумие, и очарование. Шекспир показал нам, что творческий интеллект елизаветинского времени равен современному. Его стремление достичь таких высот легче понять, если знать, с какими предрассудками ему, сыну провинциального перчаточника, пришлось столкнуться. Благодаря силе воли и уму Шекспир завоевал себе место в обществе; он обращает не слишком много внимания на предрассудки аристократов и джентльменов, желая стать одним из них и в то же время прекрасно осознавая, что он не один из них – у него нет ни университетского образования, ни семейных связей, которыми можно воспользоваться. Но в конце концов его социальное преображение оказалось не менее поразительным, чем у Фрэнсиса Дрейка, а удар по современным ему предрассудкам он нанес едва ли не такой же сильный, как Эмилия Ланьер. Мы опять-таки видим, что понять общество можно только через его контрасты и противоречия. В случае с елизаветинской Англией нужно обязательно знать об исключениях из правил, общественных иерархиях и предрассудках.

История на самом деле посвящена не прошлому; ее главная задача – понять, как менялось человечество со временем. Простая, линейная история изменений и выживания содержит в себе тысячи контрастов, а внутри каждого из этих контрастов – целый набор переживаний, многие из которых вполне понятны и нам. Подобное многомерное восприятие человеческой расы намного глубже, чем картинка, которую мы представляем, читая современные газеты: если составлять впечатление обо всем человечестве, глядя в зеркало единственного момента, то оно выйдет довольно поверхностным. Только благодаря истории мы можем увидеть себя такими, какие мы есть. Недостаточно изучать прошлое только ради изучения фактов; прошлое нужно оценивать относительно себя. Иначе изучение прошлого превратится просто в учебное упражнение. Поймите меня правильно: подобные упражнения важны – без них мы заблудились бы в дымке неизвестности, уязвимые для дилетантов, которые «хотят как лучше», и субъективных трактовок исторических фактов; но упорядочение фактов – лишь первый шаг к пониманию того, как менялось человечество. Если мы хотим по-настоящему следовать древнему дельфийскому призыву – «Человек, познай себя», – то нужно посмотреть на себя на протяжении всей истории.

И последнее. О Шекспире часто говорят, что «он не принадлежит одной эпохе, он на все времена» – первым так сказал Бен Джонсон. Но Шекспир все же принадлежит эпохе – елизаветинской Англии. Она создала его. Она дала ему сцену, язык и аудиторию. Если Шекспир – «на все времена», то и вся елизаветинская Англия – тоже.

Историю Вильяма Гекета можно найти в книге Ричарда Косина A conspiracie for pretended reformation (1592). Я нашел эту книгу, прочитав статью Александры Уолсэм о событиях 16 июля 1591 г. См. Walsham, ‘Hacket’.

Eliz. People, р. 45, цитата по Conyers Read, Mr Secretary Cecil and Queen Elizabeth (1955), p. 124.

Эти цифры подсчитаны на основании данных, приведенных у Wrigley & Schofield, с.528: площадь 50 337 квадратных миль, население на 1561 год – 2 984 576 человек. Современная цифра – это данные Национальной статистической службы за 2008 год, 51 460 000 человек.

Планировка центра Стратфорда по-прежнему соответствует его хартии 1196 года, где говорится, что все городские лены должны быть стандартного размера – 3 1/2×12 перчей (17,4 х 60,4 м). См. Bearman, Stratford, p. 37.

Platt, Rebuildings, p. 20, цитата из «Описания» Гаррисона.

Ванесса Хардинг предполагает, что население Лондона, которое, как согласно большинство историков, составляло 55 000 в 1524 году и 200 000 в 1600 году, в 1550 году могло уже составлять 75 000. См Harding, ‘London’, p. 112.

Крепостное право еще сохранялось в описании статуса 1 процента населения. См. Black, Reign, p. 251. Редкий пример, когда оно имеет законную силу, см. в DEEH, р. 126.

О роли городов в снабжении окрестностей см. Mortimer, ‘Marketplace’.

Эти цифры адаптированы из Грегори Кинга; он рассчитал их в конце семнадцатого века. Они приведены в Thirsk, Documents, p. 779.

Это примерная оценка поголовья овец в Англии в 1500 году. Hoskins, Landscape, p. 137.

Rowse, Structure, p. 97; Dawson, Plenti & Grase, p. 85. Томас Платтер отмечает, что самые тяжелые овцы, встречавшиеся ему во время путешествия, весят 27 кг См. Platter, Travels, p. 185.

1. В порядке упоминания в Stow, Survay: 1) Портсокен; 2) Тауэр-стрит; 3) Олдгейт; 4) Лайм-стрит; 5) Бишопсгейт; 6) Брод-стрит; 7) Корнхилл; 8) Лэнгборн; 9) Биллингсгейт; 10) Бридж-Визин; 11) Кэндлвик-стрит; 12) Уолбрук; 13) Доугейт; 14) Винтри; 15) Кордвейнер-стрит; 16) Чип; 17) Коулмен-стрит; 18) Бейсингхолл; 19) Крипплгейт; 20) Олдерсгейт; 21) Фаррингтон-Визин; 22) Бред-стрит; 23) Куин-хит; 24) замок Бейнард; 25) Фаррингтон-Визаут; 26) Бридж-Визаут (в том числе Саутуорк).

Magno, р. 142.

Henry VIII, cap. 11 (Стренд); 25 Henry VIII, cap. 8 (Холборн-Хай-стрит).

Все эти крики перепечатаны с репродукций офортов 26 и 27 в Picard, London.

Истории о пивном клубе в «Русалке», который посещали Шекспир, Бен Джонсон, Джон Донн и другие, в определенной степени романтизированы. Однако владелец таверны, Вильям Джонсон, был другом и деловым партнером Шекспира, ибо они вдвоем приняли участие в последнем вложении Шекспира в недвижимость в 1613 году. См. Schoenbaum, Shakespeare, p. 208.