Николай Платошкин - История Мексиканской революции. Истоки и победа. 1810–1917 гг.Том I

Естетственно, и иностранные консулы в Гвадалахаре вскоре уже не отзывались о Вилье в восторженных тонах, тем более что он расстрелял некоторых представителей старого режима. Однако его экзекуции по масштабам не шли ни в какое сравнение с репрессиями Дьегеса: всего за месяц правления вильистов в Гвадалахаре были расстреляны по политическим мотивам 9 человек. Все меры Вильи и его губернатора Медины пользовались восторженной поддержкой подавляющего большинства горожан. Когда Дьегес в январе 1915 года снова на короткое время захватил Гвадалахару, его солдат встретили как оккупантов. Сикейрос вспоминал: «…нас встретил безмолвный город, горы мертвых, груды трупов на улицах». [400]

Вилья не случайно в первую очередь занялся именно Гвадалахарой. Этот город нависал над железнодорожными коммуникациями «Северной дивизии», а Вилья, как мы помним, придавал бесперебойному функционированию железных дорог особое значение.

Другой задачей – захватом Коауилы с ее угольными запасами и всего северо-востока в декабре – январе занимался Фелипе Анхелес. Первоначально в Коауиле вильистами командовал брат покойного президента Эмилио Мадеро, которого со всех сторон теснили каррансисты. Анхелес привез с собой из Мехико около 11 тысяч бойцов, и силы противников примерно сравнялись, хотя у генералов Каррансы все же было некоторое преимущество.

Анхелес немедленно показал, на что способен толковый военачальник. Он двинул части Эмилио Мадеро на столицу Коауилы Салтильо, а сам на 19 поездах отправил основную массу сил в другую сторону. Каррансисты купились на отвлекающий маневр и бросились вслед за войсками Анхелеса, оголив подступы к Салтильо. Анхелес же опять погрузил свои силы на поезда и вернулся к Салтильо, взяв его практически без боя. 600 сторонников Каррансы, защищавшие подступы к городу, бежали в разные стороны.

После взятия Салтильо Анхелес стремился завоевать третий по величине город Мексики Монтеррей. [401]Войска Каррансы намеревались дать ему решающее сражение в местечке Рамос-Ариспе, примерно в десяти милях от Салтильо. Но это сражение, произошедшее 8 января 1915 года, оказалось одним из самых курьезных за весь период мексиканской революции. Поле боя покрывал густой туман. Вызванная им неразбериха усугублялась еще и тем, что солдаты противоборствующих сторон по внешнему виду ничем не отличались друг от друга. В ходе боя Рауля Мадеро два раза брали в плен каррансисты и оба раза освобождали, приняв за своего. [402]Офицеры Анхелеса по ошибке снабжали патронами солдат противника. Артиллерия обеих сторон била по своим. Как только туман чуть рассеялся, один из бывших генералов Вильи Макловио Эррера, который теперь воевал на стороне Каррансы, неожиданно увидел своего недавнего соратника – генерала вильистов Матиниано Сервина. Как в американском вестерне, оба выхватили пистолеты и устроили настоящую дуэль. Эррера был проворнее, однако на результатах сражения это не сказалось. Оно закончилось полным разгромом и бегством каррансистов, оставивших на поле боя 200 тысяч патронов. Из 12 тысяч человек три тысячи попали в плен. [403]Анхелес (и он доказал это в Морелосе) был человеком гуманным. Он предложил всем пленным дать честное слово, что те никогда больше не поднимут оружие против своих братьев-вильистов. В обмен на честное слово все пленные были отпущены по домам. Многие офицеры Каррансы немедленно нарушили обещание и снова включились в борьбу против Вильи. Например, отпущенный генерал Игнасио Рамос уже через два дня снова был на поле боя.

Когда Анхелес вступил в Монтеррей, жители города встретили его ликованием, так как каррансисты при отступлении сожгли железнодорожный вокзал. Зажиточные слои населения были приятно удивлены дисциплиной вильистов, а также обещанием Анхелеса уважать собственность и гарантировать свободу вероисповедания. Анхелес, как и Вилья, прекрасно сознавал непопулярность этих мер среди многих революционеров, однако отступать от них не собирался. На выборах временного военного губернатора штата Нуэво-Леон, столицей которого был Монтеррей, Анхелес получил только один голос против 10, отданных за Рауля Мадеро.

Богатые жители Монтеррея быстро почувствовали разницу между Анхелесом и Вильей, когда последний лично приехал в город. Вилья обвинил торговцев и предпринимателей в сознательном завышении цен на основные продукты питания и потребовал их снизить. Торговцы упирались, так как у них в условиях тотальной войны на севере просто уже не было достаточного количества товаров. К тому же окрестности Монтеррея все еще находились в руках каррансистов, блокировавших снабжение города. Тогда Вилья потребовал собрать миллион песо на оказание экстренной помощи бедным слоям населения.

Победы Анхелеса и Вильи на западе и северо-востоке в декабре 1914-го – январе 1915 года улучшили положение войск Конвента. Отнюдь не внушала каррансистам радужные надежды и ситуация в других частях Мексики. В Соноре Хилл едва отбивал атаки Майторены и просил Обрегона о срочной помощи. У Дьегеса на западном берегу страны дела тоже шли из рук вон плохо. На востоке вильисты атаковали нефтеналивной порт Тампико. Наконец, 15 декабря 1914 года примерно 15 тысяч сапатистов без боя захватили стратегически важный город Пуэбла на полпути между Мехико и Веракрусом. [404]Сапата взял бы город и раньше, но Вилья запоздал с присылкой обещанной артиллерии, к тому же сапатистам пришлось перебрасывать пушки к Пуэбле на мулах и лошадях. Положение Каррансы в соседнем Веракрусе резко осложнилось, и он назначил Обрегона верховным главнокомандующим всех своих сил в центральном районе страны.

Обрегон за судьбу Веракруса не беспокоился. Он знал, что партизанская армия Сапаты, не регулярная и не имеющая боеприпасов, не сможет даже развить наступление на Веракрус. Действительно, Сапата написал Вилье желчное письмо о том, что враги хотят вбить между севером и югом, то есть между ними клин, и уехал из Пуэблы в Морелос, не предприняв никаких попыток укрепить покидаемый город. [405]

Поэтому основным противником Обрегон избрал Вилью, с разгромом которого Сапата автоматически опять превращался в локальную проблему Морелоса и сопредельных штатов. Не обращая внимания на угрожавшего с фланга Сапату, Обрегон решил начать наступление на Мехико. Потом он собирался установить оперативный контакт с войсками Дьегеса в Халиско и ударить в тыл противостоявшему Дьегесу Фьерро.

В отсутствии реальной угрозы со стороны сапатистов Обрегон убедился, когда, к собственному удивлению, легко отбил у них важный железнодорожный узел Апам (примерно в 50 милях северо-восточнее Мехико). Столь важный со стратегической точки зрения пункт удерживали всего 150 сапатистов. Стало ясно, что Сапата не хочет отрываться от своих баз в Морелосе, предпочитая оборонительное ведение войны с привычными рейдами против отдельных городов врага.