Николай Платошкин - История Мексиканской революции. Истоки и победа. 1810–1917 гг.Том I

В результате всех этих мер авторитет Вильи вышел далеко за пределы штата и превысил популярность Каррансы, к большому неудовольствию последнего. Карранса стал активно рассказывать иностранным представителям о необузданности и дикости Вильи, незнакомого якобы с цивилизованными формами общения.

Сам же Вилья действительно подчас этими формами пренебрегал. Но отнюдь не из-за своей дикости. За всеми его на первый взгляд экстравагантными шагами стоял точный расчет. Он, например, нисколько не колеблясь, арестовал укрывшегося в британском консульстве в Сьюдад-Чиуауа Луиса Террасаса-младшего. Вилья просто подозревал, что глава клана не унес с собой все свое богатство. Действительно, Террасас-младший вскоре «раскололся» и рассказал, что в одной из колонн здания «Банко де Минеро» спрятано золото. Но и после этого его не отпустили на свободу. Вилья держал важного узника в качестве заложника на случай возможных политических комбинаций. Партизанский командир справедливо полагал, что сын в плену раз и навсегда отобьет у Террасаса-старшего охоту участвовать в открытом финансировании режима Уэрты.

О прагматизме Вильи свидетельствует и то, что, арестовав Террасаса-младшего, он одновременно объявил в штате широкую политическую амнистию. Многие ороскисты после этого впервые смогли сложить оружие и, не опасаясь за свою жизнь, вернуться к мирному труду.

Карранса между тем решил показать Вилье, кто в доме хозяин, и объявил 7 января 1914 года о смещении того с поста губернатора и назначении на эту должность Мануэля Чао. [323]Вилья внешне покорился, так как он оставался командующими всеми войсками Чиуауа, и в этом плане Чао должен был ему подчиняться. К тому же Вилья считал, что время для открытого выяснения отношений с Каррансой еще не подошло. Сначала надо было добить Уэрту.

Военные кампании нового, 1914 года стартовали сразу же с началом января и протекали на первых порах с переменным успехом. Конституционалисты хотели ликвидировать последние опорные пункты правительственных войск на американо-мексиканской границе. В Охинаге (Чиуауа) держались более трех тысяч солдат и офицеров под командованием генерала Меркадо, отступивших из столицы штата в декабре. Через Охинагу не проходили железнодорожные магистрали, и ликвидация группировки Меркадо не имела стратегического значения. Однако в случае ее уничтожения весь штат Чиуауа полностью переходил под контроль повстанцев. Город Пьедрас-Неграс (Коауила) тоже не решал исхода войны. Но там была железная дорога, по которой Уэрта мог получать контрабандное оружие из США. Наконец, город Нуэво-Ларедо на техасской границе был стратегически важен, так как через него шел большой поток двусторонней торговли. За два последних города отвечал командующий войсками конституционалистов на северо-востоке Пабло Гонсалес, до сих пор не имевший за плечами громких побед.

В конце декабря 1913 года Гонсалес попытался по примеру Вильи атаковать Нуэво-Ларедо ночью. Однако из-за плохой координации между двумя отрядами нападавших они попали под огонь друг друга и были вынуждены отступить. Командиры подразделений советовали Гонсалесу отойти от Нуэво-Ларедо, так как всполошившийся противник находился в состоянии повышенной боевой готовности. Но Гонсалес, наоборот, решил пойти на штурм всеми силами, надеясь, что федералы деморализованы. В результате напряженных двухдневных боев он потерял убитыми и ранеными около тысячи из своих пяти тысяч бойцов и вынужден был отойти. Таких потерь конституционалисты еще не знали. Нуэво-Ларедо остался в руках Уэрты еще на пять месяцев. [324]

Казалось, что по такому же неблагоприятному для революционеров сценарию будут развиваться и события в Охинаге. Меркадо привел в порядок свой потрепанный гарнизон, а отряды Ороско стали проводить рейды по прилегавшей к городу местности. Карранса поручил штурм Охинаги командиру конституционалистов в штате Сакатекас Панфило Натере, который в январе 1914 года находился в Сьюдад-Хуаресе. Натера ранее уже захватывал город Сакатекас, правда, на короткое время. Карранса хотел показать, что захватывать опорные пункты федералов может не только Вилья (любимый генерал Каррансы Обрегон к тому времени так и не сумел взять ни одного укрепленного крупного города).

4 января 1914 года повстанцы приступили к штурму Охинаги, захлебнувшемуся после трехдневных кровопролитных боев. Тогда Вилья лично принял на себя командование осаждавшими город силами, и 10 января начался новый штурм. На этот раз, несмотря на тяжелые потери, конституционалисты смогли ворваться в Охинагу в течение того же дня. Меркадо увел остатки гарнизона на американскую территорию. Из окружения, однако, удалось уйти Ороско, который не собирался складывать оружие.

Успехи Вильи, а также растущая ненависть Вильсона по отношению к неуступчивому Уэрте привели к решению президента США об отмене с 3 февраля 1914 года эмбарго на поставки оружия в Мексику. С этого момента время работало уже против Уэрты. Почти два месяца конституционалисты приводили свои силы в порядок, готовясь к решающим схваткам.

Интересно, что к тому времени Вилья стал любимым героем американской прессы и немалой части американского истеблишмента. В отличие от высокомерного и недоступного Каррансы, Вилья всегда находил время для американских журналистов. Известный репортер, социалист Джон Рид едва смог добиться встречи с Каррансой. При этом интервью должно было проходить следующим образом: Риду предлагалось подать свои вопросы в письменном виде, а затем получить письменные ответы. [325]Журналисту запрещалось говорить с «верховным главнокомандующим» при встрече. Он мог только поздороваться и попрощаться. Рида провели в темную комнату, в углу которой виднелась незаправленная постель, а на столе громоздились остатки завтрака. Помощник подобострастно представил американца надменному человеку в темных очках: «Этот джентльмен говорит, что хочет выразить свои пожелания успеха Вашему делу». Рид все-таки отошел от протокола и заверил по-испански, что его газета благоприятно настроена по отношению к конституционалистам. Тогда Карранса заговорил, и заговорил о деле, которое едва не заставило Вильсона вновь ввести эмбарго на поставки оружия в Мексику.

Англичанин Уильям Бентон еще с 1892 года жил в Мексике, где сначала подвизался в качестве старателя на золотых приисках. Со временем он занялся скотоводством и приобрел собственную асиенду У Бентона сложились враждебные отношения с соседней деревней, у которой он захватил часть пастбищ. При Диасе его спокойствие охраняли «руралес», поэтому британец негативно воспринял революцию Мадеро. Бентон был классическим белым колонизатором и относился к мексиканцам с нескрываемым презрением. В 1912 году Бентон впервые столкнулся с Вильей. Последний в то время боролся против Ороско и попросил Бентона оказать финансовую помощь его отряду. Англичанин в грубой форме отказал ему, и Вилья не забыл этого человека.