Николай Платошкин - История Мексиканской революции. Истоки и победа. 1810–1917 гг.Том I

Что касается аграрной реформы, то сначала Уэрта предполагал лишь продолжать линию Мадеро. Как и его предшественник, генерал и не помышлял о разделе крупных поместий, ведь это противоречило бы священному статусу частной собственности. Но, в отличие от Мадеро, Уэрта был куда более гибким политиком, и по большому счету каких-либо «табу» в его мировоззрении не существовало. Пока же Уэрта, как и Мадеро, собирался распределять между желающими пустующие государственные земли и оказывать поддержку тем, кто согласится их взять.

Уже 1 марта 1913 года правительство объявило, что в преддверии посевной кампании оно готово раздавать семена всем желающим бесплатно. [312]В некоторых районах страны предполагалось разместить филиалы столичной агротехнической школы, которые должны были пропагандировать современные методы земледелия в зависимости от особенностей климата в каждой из земледельческих зон страны.

Не боялся Уэрта и продолжить осторожно начатую при Мадеро программу возрождения индейского общинного землепользования. В апреле 1913 года было дано разрешение возвратить 78 общинам земли, отнятые у них во время правления Диаса. Причем речь шла о землях воинственных индейцев яки, которых Уэрта таким путем старался перетянуть на свою сторону и убедить не поддерживать конституционалистов.

В конце весны 1913 года Уэрта решился на шаг, который Мадеро всегда казался слишком радикальным. Он захотел создать Министерство по аграрным вопросам и вдобавок вооружить это ведомство неплохим бюджетом. Интересно, что создание такого министерства успешно блокировал Конгресс, считавшийся более радикальным, чем правительство. Возможно, что депутаты, как и в случае с попыткой Уэрты осуществить заем на международном финансовом рынке, выполняли инструкцию Каррансы, который не хотел роста популярности правительства среди крестьян. Только в феврале 1914 года министерство было наконец создано, но уже через несколько месяцев пришедший к власти Карранса его упразднил.

Уэрта считал предложение Мадеро о покупке государством у помещиков земель для их распределения между крестьянами нереалистичным, потому что помещики стремились продать свои угодья государству втридорога. Поэтому временный президент поручил своему министру финансов Эскивелю Обрегону разработать реальный механизм решения этого вопроса. [313]

Министр придумал то же самое, что уже попытался (при сопротивлении Мадеро) осуществить в Чиуауа Абрахам Гонсалес. Эскивель Обрегон исходил из того, что многие помещики, чьи земли заложены-перезаложены в разных банках, обрадуются возможности сбыть с рук хотя бы часть своих угодий. Но проблема в том, что у крестьян нет средств, чтобы эти земли приобрести. Поэтому государство должно сыграть здесь роль посредника. Министр предложил выпуск государственных ценных бумаг, с помощью которых крестьяне могли бы финансировать приобретение собственных участков.

Однако в Мексике того времени владение поместьем служило не только и не столько средством извлечения прибыли. Оно было показателем общественного статуса личности, что ценилось гораздо дороже. Чем большим количеством гектаров владел тот или иной человек, тем большим авторитетом пользовался он в высших слоях общества. Поэтому план Эскивеля Обрегона, наверное, не удался бы из-за нежелания помещиков расставаться с символом своего привилегированного положения. Но, так или иначе, «прогрессивный» Конгресс отказался одобрить предложения министра финансов. Скорее всего, за этим тоже стояло стремление Каррансы не допустить роста популярности режима. Зато начиная с лета 1913 года многие помещики, напуганные социальными экспериментами Уэрты, стали переходить в лагерь конституционалистов.

Но правительство не смирилось с поражением своей аграрной инициативы. Как уже упоминалось, первым министром по аграрным вопросам в истории Мексики стал депутат Тамарис, из-за утверждения которого у Уэрты возник очередной кризис в отношениях с Конгрессом. Назначение Тамариса, который придерживался консервативных взглядов, вроде бы не сулило скорых перспектив радикального решения земельного вопроса. Он тоже был противником экспроприации собственности, однако предложил Конгрессу идею, которую, опять же, пытался воплотить годом раньше Гонсалес в Чиуауа. Тамарис внес законопроект о прогрессивном налогообложении крупной земельной собственности. Государство фактически принудило бы помещиков избавиться от излишков земли с помощью налогового пресса. Но Конгресс вновь отклонил инициативу правительства.

Таким образом, можно сделать вывод, что именно Конгресс, где были сильны позиции сторонников конституционалистов, не позволил правительству Уэрты перераспределить земельную собственность в крупных масштабах.

Первые полгода пребывания у власти Уэрта не оставлял надежды добиться признания США, поэтому вел себя крайне осторожно по отношению к иностранным инвесторам на территории страны. Однако с течением времени он перешел к активным действиям и на этом участке внутриполитического фронта. Сначала правительство решило обложить налогом (3 сентаво за баррель) всю добываемую в стране нефть, но это могло рассматриваться как чисто фискальная мера, вынужденная нараставшими военными расходами. Тем не менее уже в сентябре 1913 года (после провала миссии Линда и замаячившей на горизонте угрозы американской вооруженной интервенции) депутат Моэно по согласованию с правительством предложил полностью национализировать нефтяную промышленность. [314]В качестве обоснования своей инициативы депутат ссылался на пример европейских стран. Франция и Германия национализировали железные дороги, Англия – угольную промышленность. Почему же Мексика не должна контролировать собственные недра?

Уэрта использовал инициативу Моэно, чтобы припугнуть американцев, одновременно намекнув англичанам, что по отношению к ним национализация пока применяться не будет. Однако англичане были очень встревожены планами правительства. Именно тогда они отказались от самостоятельной линии в Мексике в пользу фактического подчинения американским интересам.

Чтобы подчеркнуть серьезность своих намерений, Уэрта назначил Моэно министром иностранных дел. Новый министр, в свою очередь, немедленно заявил о готовности отказаться от высокого поста и вернуться в Конгресс, если его усилия понадобятся для лоббирования законопроекта о национализации. Но когда на свое первое заседание собрался новый состав Конгресса, избранный в октябре 1913 года, правительство уже не форсировало принятие столь радикального закона, а сами депутаты на нем тоже не настаивали.