Николай Платошкин - История Мексиканской революции. Истоки и победа. 1810–1917 гг.Том I

Весной 1914 года Уэрта рассматривал менее радикальный, но более эффективный план взятия под контроль нефтяного сектора. [315]На этот раз предполагалось взять под контроль не саму добычу, а транспортировку «черного золота». Имея в своих руках нефтепроводы и портовые склады, правительство могло бы диктовать условия иностранным производителям. Однако весной 1914 года Уэрте было уже не до нефтяной промышленности: резко ухудшилась военная обстановка на севере.

Очень интересна политика Уэрты по отношению к организованному рабочему движению. Как уже упоминалось, самой влиятельной рабочей организацией Мексики был в то время «Дом рабочих мира» в Мехико. К концу правления Мадеро у него сложились крайне неприязненные отношения с властями. «Реакционер» Уэрта в 1913 году разрешил «Дому» официально отпраздновать 1 мая. Единственными условиями были отсутствие прямо направленных против правительства лозунгов и отказ «Дома» от поддержки конституционалистов. Но у рабочих лидеров и без того не имелось никаких причин для особой любви к помещику Каррансе. 25-тысяч демонстрантов, шедших под красными знаменами, призывали к введению восьмичасового рабочего дня и шестидневной рабочей недели. [316]

Однако уже в конце мая руководство «Дома рабочих мира» решило провести совместную демонстрацию с либералами под антиправительственными политическими лозунгами. 25 мая на улицы Мехико вышли более 8 тысяч демонстрантов. Один из ораторов, сторонник конституционалистов Антонио Диас Сото-и-Гама открыто обвинил Уэрту в убийстве Мадеро. Генерал не мог стерпеть такого афронта ни от кого вне зависимости от политических убеждений. Полиция произвела аресты среди руководителей «Дома», а трое иностранцев из их числа были высланы из Мексики. Тем не менее сам «Дом» закрывать не стали – правительство давало понять, что против чисто профсоюзной деятельности оно ничего не имеет. С арестованными рабочими лидерами власти обращались довольно предупредительно.

После событий 25 мая руководство «Дома» отказалось от политических забастовок, однако развернуло широкую пропагандистскую деятельность. Группа толковых ораторов, прозванная «Красной трибуной», выступала перед желающими с анализом основных экономических и политических проблем страны. Критиковались государство в целом и капиталистический строй. Прямых нападок на Уэрту ораторы избегали. Постепенно ораторы «Красной трибуны» стали собирать многотысячные толпы, а по мере ухудшения военного положения режима их речи становились все более радикальными. В конце концов, Уэрта стал воспринимать «Дом рабочих мира» как агентуру конституционалистов. По его указанию полиция захватила и полностью разгромила здание. «Дом» был закрыт, а около 20 его руководителей оказались за решеткой. Сото-и-Гама вместе с некоторыми товарищами смог скрыться и встал под знамена Сапаты.

Репрессии Уэрты против «Дома» были вызваны не ненавистью генерала к рабочему движению, а возмущением политической антиправительственной деятельностью анархистского профсоюза. Гнев Уэрты усиливало то, что он считал свое правительство гораздо более расположенным к фабричному пролетариату, чем, например, кабинет Мадеро.

Для такой точки зрения у генерала были определенные основания. Уэрта хотел создать отдельное Министерство труда. Эти планы так и не воплотились в жизнь, однако уже через месяц после прихода Уэрты к власти инспекторы созданного Мадеро Национального ведомства труда (оно находилось в составе Министерства развития) начали поездки по фабрикам с целью обследования условий труда женщин. Если владельцы фабрик не соглашались добровольно улучшить условия, чиновники угрожали полным закрытием производства. [317]

Уэрта также основал внутри ведомства труда специальное агентство, которое должно было стать прообразом общенациональной службы занятости. Всем предпринимателям настоятельно рекомендовалось сообщать новому агентству о свободных вакансиях. Еще федеральное правительство рекомендовало властям всех штатов организовывать на своем уровне ведомства по труду, чтобы содействовать улучшению условий жизни рабочего класса. Национальное ведомство стало публиковать ежемесячный бюллетень, в котором публиковались отчеты о состоянии условий труда на различных предприятиях. Экономические стачки режим Уэрты не подавлял. Государство активно подключалось к арбитражному разбирательству и принимало решения то в пользу бастующих, то в пользу предпринимателей.

Пропаганда конституционалистов с большим успехом преподносила режим Уэрты как клерикальный. После поражения консерваторов в гражданских войнах XIX века это было довольно серьезным обвинением в глазах политически активных мексиканцев. Однако на самом деле Уэрта относился к церкви терпимо (как, например, и к тем же рабочим) до тех пор, пока она не критиковала его правительство. Сама церковь, в свою очередь, со временем все более явно симпатизировала генералу просто потому, что Карранса занимал жесткую антиклерикальную позицию, столь традиционную для классического мексиканского либерализма.

Уэрта стремился использовать авторитет церкви (сохранявшийся на высоком уровне в сельской местности) в своих политических целях. 6 января 1914 года с согласия режима во всех храмах страны были проведены специальные службы в поддержку правительства. [318]В то же время он без всяких колебаний закрыл католическую газету «Ла Унион Популар», критически настроенную по отношению к властям. Лидеры Католической партии Мексики (прежде всего кандидат в президенты Гамбоа) были возмущены подтасовками в ходе голосования 26 октября 1913 года. Протестовали католики и против роспуска Конгресса, в котором Католическая партия была довольно сильно представлена. В ответ на критику Уэрта просто арестовал лидера Католической партии Сомеллеру.

Таким образом, Уэрта проводил политику классического бонапартизма. Он был готов опереться на любые политические и социальные силы, если это укрепляло его власть. В отличие от Мадеро или Каррансы, генерала не имел жестких идеологических предрассудков, которые мешали бы ему проводить те или иные социальные меры. Конечно, Уэрту не назовешь образцовым революционером. Однако по целому ряду жгучих проблем мексиканской действительности его позиции были гораздо ближе чаяниям простых граждан, чем взгляды того же Каррансы.

Конституционалистская пропаганда добилась больших успехов и в стра не, и за ее пределами, рисуя Уэрту человеком, склонным ко всем мыслимым порокам. Его величали не иначе как алкоголиком и наркоманом. Наркоманом Уэрта не являлся, а вот выпивать действительно любил. Как мы уже говорили, он пристрастился к спиртным напиткам во время кампании по усмирению восстания на Юкатане в 80-е. С годами алкоголя ему требовалось все больше и больше, и на момент своего президентства Уэрта за обедом выпивал бутылку хорошего коньяку. Жена временного поверенного США передавала в виде светской сплетни слова Уэрты: единственными иностранцами, достойными уважения мексиканского народа, являются Хеннеси и Мартель.