И. Осипова - «В тени Лубянки…»

Иностранные корреспонденты, инженеры и техники также обязаны иметь дело с УПДК по поводу любой мелочи. За этим департаментом остается абсолютный контроль над всеми жизненными мелочами. В одном случае шеф УПДК будет улыбаться и обеспечит хорошее обслуживание, а в другом случае будет вежлив, но оставит ваши проблемы без внимания. Шеф этой якобы независимой службы действует по указаниям КГБ, как, впрочем, и любое министерство или управление в СССР.

Не за всеми иностранцами, приезжающими в СССР, присматривает только УПДК. Художники, поэты, драматурги, знаменитости и пропагандистские делегации берутся на «буксир» специальной организацией, называемой Всесоюзное общество культурных связей (ВОКС). Работа сотрудников ВОКСа состоит в том, чтобы следить за потребностями и удобствами знатных гостей и незаметно оказывать на них влияние так, чтобы они этого не поняли. Потенциальная легкая или тяжелая пропагандистская артиллерия, направленная на таких гостей, тщательно подготавливается на основе докладов, отсылаемых в Москву «талантливыми скаутами» ВОКСа, работающими за рубежом под защитой дипломатического иммунитета. Например, Поль Робсон, безусловно, настоящий талант, в качестве гостя Советского Союза принял значительную дозу восторженной инъекции. Как и ожидалось, сразу же после его возвращения в США этот прекрасный певец мощным потоком пропагандировал достоинства советской системы.

КГБ обращает особое внимание на работу ВОКСа, ожидая политических результатов от его деятельности за рубежом. Настоящая цель ВОКСа — использование управляемого культурного и научного фронта в качестве передового отряда для проникновения идей коммунизма, особенно в области развлечений. В США ВОКС является прообразом многих подрывных организаций, входящих в список Министерства юстиции. ВОКС — это двусторонняя организация, направляющая советских деятелей культуры в разные страны и принимающая их из других стран. Безусловно, польза от таких обменов была бы замечательной, если бы не атмосфера давления, которая отравляет все.

Советские артисты самого высокого уровня и блестящих достижений, такие как выдающийся пианист Эмиль Гилельс и скрипач Давид Ойстрах, были достойными посланниками большого искусства. Однако яркие впечатления от выступления были затуманены грустным видом выходцев из России, посетителей концерта, окруживших Гилельса во время его первой гастроли в США. Они подходили к нему со смешанными чувствами радости и опасения, спрашивая по-русски о своих близких и друзьях, бесследно исчезнувших в России. Эту душераздирающую сцену я наблюдал в Карнеги-холле в Нью-Йорке, где Гилельс играл в 1955 году. Советские агенты, находящиеся в Вашингтоне в качестве дипломатов, сопровождали артиста на концерт. После концерта толпа, желающая поздравить артиста, была такой большой, что пришлось выстроить всех в очередь. Гилельс всем пожимал руки, а рядом с каменным лицом стоял советский посол, ныне покойный генерал Зарубин из МВД — КГБ, который следил за тем, чтобы неудобные вопросы оставались без ответа.

ВОКС является этаким успокоительным средством для свободомыслящих наивных либералов, доведенных до интеллектуального бесчувствия во время их визитов в СССР. Почти так же эффективно ВОКС действует и на тех, кто никогда не был в Советском Союзе, но, не задумываясь, верит полуправде и просто лжи, читая журналы с привлекательными иллюстрациями, издаваемые ВОКСом на многих языках.

Такой была и остается общественная атмосфера за пределами узкого круга дипломатов и вообще иностранцев, в которой они должны жить и работать. Им приходится исполнять свои представительские и журналистские обязанности в условиях все более ужесточающихся моральных и физических ограничений. Когда дипломаты и иностранные специалисты возвращались в свои страны, некоторые из них откровенно рассказывали обо всем, но большинство помалкивало. Нормальные отношения в атмосфере репрессий, подозрений, сомнений и навязанной изоляции были просто невозможны. Приезжающие знаменитости проходили через репертуар «культурных отношений» с такой скоростью, что у большинства просто не хватало времени прийти в себя.

В то время, когда я приступил к своим новым обязанностям, Москва готовилась к Седьмому конгрессу Коминтерна. Он оказался последним, не считая внеочередной ассамблеи 1960 года. Несмотря на роспуск Коминтерна в 1943 году, революционные агитаторы толпами приезжали в политическую Мекку так называемой диктатуры пролетариата. В 1935 году оставалось еще четыре года до нацистско-коммунистического пакта о ненападении, подписанного Сталиным и Гитлером. Именно тот странный съезд внес большой вклад в полную реорганизацию коммунистической политики во всем мире. Недавний съезд 1960 года дает нам повод вспомнить шедевр мирового обмана, начатого Сталиным в 1943 году и продолженного Хрущевым в 1960–1961 годах.

Тем временем я устраивался в Москве как мог, не имея никаких отношений с официальным Бюро обслуживания иностранцев.

Слава Богу, помощь посольств Франции, Америки, Британии и Турции позволяла мне выполнять мою миссию и удовлетворять мои скромные потребности. Что касается ВОКСа, то ни разу за все двенадцать лет моего пребывания в России я не получил от них ни малейшего знака внимания или признания.

Теперь пора перейти к сути моей истории. Я думаю, что некое вступление было необходимым для предварительного объяснения фона, на котором происходили описываемые события. В следующих главах будет рассказано о моих необычных испытаниях.

Заголовок этой главы — не свидетельство дерзости или фривольности, он лишь отражает ту советскую атмосферу, в которой я оказался. Слово «советский» я использую как противопоставление слову «русский». Верующие в России, которые составляют большинство населения, никогда не одобряли выражений непочтительности и высмеивания по отношению к священникам. Русские люди первыми приносили извинения за организованную государством кампанию поношения Церкви, но выступить публично, устно или в печати в знак несогласия с проводимой кампанией было невозможно.

При Сталине или без него, несмотря на разоблачение Хрущевым бывшего диктатора, несмотря на все признания, сделанные в процессе «разоблачения культа личности», контрреволюция до сегодняшнего дня является самой распространенной фобией коммунизма. Пересмотр Уголовного кодекса РСФСР ни в коей мере не уменьшил страх высших советских кругов перед ростом скрытых национальных настроений освобождения от советизма, зреющих в Советском Союзе и в так называемых странах народной демократии.