Олег Гончаренко - Изгнанная армия. Полвека военной эмиграции. 1920–1970 гг.

Это еще связано и с тем, что мужских потомков Дома Романовых, рождённых в законных и династических браках с правом престолонаследия, нет. Поэтому и наследство должно перейти в женские линии, которые в большинстве своём в настоящее время представляют германские владетельные и царственные дома. Именно поэтому они активно выступают за упразднение или мораторий в отношении тех статей династического права Российской империи, которые недвусмысленно запрещают потомкам членов Императорского дома, рождённым от неравнородных браков, наследовать престол. Упразднение статей 36 и 188 Основных Законов Империи неизбежно повлечёт обретение прав на престол для мужских потомков великих князей Петра Николаевича и Александра Михайловича, но лишит права иностранных принцев, которые на сегодня имеют преимущество только в силу этих статей. К сожалению, защитники этой точки зрения забывают, что Петр III был рождён от неправославного отца герцога Карла-Фридриха Гольштейн-Готторпского, но это не помешало внуку лютеранина государю Павлу Петровичу стать одним из самых почитаемых монархов.

Можно сказать, что История уже подвела черту под героическим и прекрасным временем «первой волны» русской эмиграции и драматичной, полной нравственных противоречий эпохой «второй волны».

Сегодняшняя их жизнь остановилась и обрела форму хранения реликвий, исторических трудов и воспоминаний. Понемногу эти свидетельства возвращаются к современному читателю и исследователям, становясь нашим общим национальным наследием. Дай Бог восстановиться исторической справедливости, а русским героям обрести заслуженное место в общей Русской Истории, от которой они, несмотря на километры и расстояния, никогда отделимы не были.

Общеизвестно, что История имеет свойство повторяться в те судьбоносные моменты мировой жизни, когда цивилизациям необходимо найти выходы из духовных тупиков и преодолеть кризисы и тупики собственного развития. Столь уникальное явление, как русская эмиграция, появилось на стыке времен, когда опустошающая Великая война 1914–1918 года привела европейскую цивилизацию к тому переломному моменту, за которым отчетливо виделось её неизбежное угасание в силу утраты сакрального смысла её существования, на протяжении столетий наполнявшего государственную идеологию и общественную мораль. В первый раз Европу спасло то роковое для Византии обстоятельство, связанное с победой турок и установлением их владычества. Из древней христианской столицы с 1453 года в Западную Европу хлынул поток беженцев, принадлежащих к высоко духовному, образованному социальному слою византийцев, принесших с собой ту культуру, которая до XV века была неизвестна и недоступна западноевропейцам. Она не только органически влилась в уже существующую и по-своему развитую цивилизацию Европы, но и оказала огромное влияние на её духовную, а впоследствии и политическую культуру, обогатив и укрепив интеллектуальный и творческий потенциал народов континента, задав новые векторы общественного развития на столетия вперед.

Смута русской общественной жизни, приведшая к падению самодержавного строя и возникновению очагов Гражданской войны, пошатнула фундамент общественного устройства России, вынудив многие сотни тысяч её граждан искать спасения вне страны. Они образовали схожий с XV веком поток исходящей интеллектуальной, духовной и профессиональной элиты там, куда не могла простираться власть, установившаяся в стране по окончании вооруженной борьбы противоборствующих сторон. Наряду с этим великий русский исход имел своей целью показать миру непримиримость с большевистским режимом и его идеологией, состоявшей в уничтожении вековых национальных устоев в пользу создания «плацдарма» для «мировой революции», что противоречило подлинным русским ценностям, традициям и самосознанию. Исход неизбежно порождал перед эмигрантами череду важных задач, сформировавших впоследствии основную идею их миссии: спасения национальной чести, демонстрации непримиримости к силам зла и разрушения, объединение на союзных началах со всеми людьми доброй воли, осознающими потенциальную опасность революций в собственных странах, проходящих неизбежно по единому сценарию: от разрушения духовных основ и смысла существования и роли человека в обществе до разделения его на части и вовлечение их в бессмысленное братоубийство, а также мобилизацию наиболее бездуховной части для служения химерической идее мирового господства. При более глубоком рассмотрении, лежащим за рамками данной работы, сверхзадачей русского исхода являлась и та цивилизаторская миссия свидетельства преимущества православной культуры, не знакомой большинству европейских и американских государств, способной обогатить иностранный мир новым смыслом. У сверхзадачи была и иная сторона, наиболее важная для самой русской эмиграции, – сохранить ростки унесенной с собой цивилизации для будущего переноса в освобожденную от гнета чуждых социальных учений страну. Сохранение не только духовных основ, но и практических знаний внутри русской эмиграции обусловило невиданно быстрый переход от демобилизации армии к созданию новых образовательных и научных центров в изгнании, иногда органически дополнявших имевшиеся в странах пребывания учебные заведения и исследовательские институты, давшие новые импульсы к развитию русской науки. Весомый вклад в мировые научно-технические и культурные процессы внесли русские ученые, порой вчерашние беженцы, – изобретатель телевидения В. Зворыкин и создатель высокооктанового бензина химик В. Ипатьев, социолог П. Сорокин, нобелевские лауреаты – физик И. Пригожин, писатель И. Бунин и экономист В. Леонтьев, авиаконструктор И. Сикорский и многие другие. Десятки и даже сотни менее известных инженеров, военных, искусствоведов, ваятелей и зодчих не просто обогатили культурологический ландшафт Европы, Азии и двух Америк, но стали основоположниками своих дисциплин. Произошло это во многих странах, где до прибытия туда русских либо отсутствовала фундаментальная и прикладная наука, либо где с их участием оба этих раздела значительно обогатились за счет русской эмиграции «первой волны». Для более глубокого понимания жертвенного подвига многих людей русской эмиграции важно понимание политического контекста, в рамках которого им приходилось жить, творить и участвовать в мировой геополитике в первой половине ХХ века. Эволюция задач русской эмиграции, простиравшаяся от первоначальных планов вооруженной борьбы до последовательного возвращения к тезису «делай, что должно, и будь, что будет», хорошо видна на примерах её деятельности в период с 1920 по 1950-е годы, период, превосходно характеризуемый данной поговоркой.