Анатолий Тарас - Предыстория беларусов с древнейших времен до XIІI века.

Рассматривая многочисленные публикации по данной теме, следует выделить в особую группу труды Е. Карского, М. Довнар-Запольского, В. Пичеты, В. Седова, П. Урбана, Г. Штыхова. Они выявили реальную роль славянских и балтских племен в процессе формирования беларуского народа.

Так, В. И. Пичета выделил на этнической территории Беларуси периода раннего средневековья пять этнических ядер, в основе которых лежали регионально-вариативные особенности этногенеза:

1) Южный (в бассейне Припяти), сложился на дреговичской основе с включением древлянских, волынских и ятвяжских элементов;

2) Подвинский (в бассейне Западной Двины, частично Березины и Вилии до верховий Немана на западе) сформировался на базе полоцких кривичей, северных дреговичей, балтских и финно-угорских элементов;

3) Верхнее Поднепровье — ареал расселения смоленских кривичей и радимичей;

4) Черная Русь (историческая Литва) — бассейн Верхнего Немана, «где встретились полоцкие кривичи, припятские дреговичи и литовские племена»;

5) Берестейская земля (Подляшье) — зона волынско-дреговичской колонизации с городами Берестье, Вельск, Мельник, Дрогичин, Кобрин и Каменец.

Как показывает сравнительный анализ этнографического материала, этногенез литвинов (беларусов) не обнаруживает принципиальных различий, что дает основание выделить его наиболее характерные черты:

1. Литвины (именно этот этноним чаще всего фигурирует в исторических документах до конца XIX века) как самостоятельный народ-этнос сформировались в конце 1-го — начале 2-го тысячелетия;

2. Основой процесса этногенеза был не распад вымышленной «древнерусской народности», а консолидация и интеграция реально существовавших, подтвержденных историческими документами племен кривичей, дреговичей, радимичей, литвинов, частично бужан (волынян), мазовшан, ятвягов и других;

3. Процесс этногенеза литвинов (будущих беларусов) развивался таким же образом и по тем же законам, что и этногенез поляков, русинов (украинцев), чехов, словаков, сербов, хотя их дальнейшие исторические судьбы были разными;

4. Этническая территория, где развивался этот процесс, занимала пространство от Белостока до русла Десны и верховьев Днепра. На востоке она совпадала с границами расселения радимичей и кривичей, и оставалась устойчивой восточной границей расселения беларусов до начала XX века. Очерченные ареалы согласуются с этнографическими картами российских авторов конца XIX — начала XX века.

Как уже отмечалось, основой этногенеза литвинов (беларусов) были консолидация славянских племен (кривичей, дреговичей, радимичей, бужан, литвы), интеграция и ассимиляция местного балтского населения. При этом мы можем лишь предположительно судить о более ранней истории этих племен, их происхождении, генетических связях и путях миграции.

Так, палеоантропологические исследования указывают на черты сходства и идентичность физических типов местного славянского и балтского населения. Сравнительный анализ археологических материалов и древней мифологии тоже обнаруживает присутствие балтских элементов в культуре кривичей, дреговичей, радимичей. Вопрос о первоначальной этнической идентификации исторической Литвы (балтской или славянской) остается не решенным в исторической науке и этнолингвистике. Однако в работах П. Шафарика, П. Урбана, К. Цвирки, Я. Юхо и других авторов мы находим немало аргументов в пользу славянского происхождения Литвы.

На беларуской этнической территории, как и в других славянских землях, наблюдалось соперничество между княжествами за сферы влияния, «приращение» территорий и объединение вокруг себя соседних земель. В X–XII веках наиболее значительных успехов в объединительной политике достигло Полоцкое княжество, распространившее свою власть на бассейны Западной Двины (включая Латгалию), Березины и верхнего Немана. Полочане создали богатую и оригинальную культуру, о чем свидетельствуют древние городские центры, многочисленные памятники зодчества и народного творчества, частично сохранившиеся до XIX–XX веков.

Начиная с XIII века доминирующая роль на беларуском этническом пространстве постепенно переходит от Полоцка к Литве с центром в Новогородке, а позже (с 1323 г.) — в Вильне. Литовско-беларуские летописи [163] Устоявшийся термин «литовско-беларуские летописи» предполагает, что к ним имеют отношение литовцы и беларусы. Но с исторической точки зрения Литва и Белая Русь не синонимы. Экзоним «Белая Русь» плохо соотносится с широко использовавшимся названием государства «Литва». Если исходить из современных понятий, то предки жителей Литовской Республики не имеют к летописям отношения, так как письменность у них появилась только во второй половине XVI века. Чтобы обозначить преемственность современных беларусов как потомков жителей Великого княжества Литовского, Русского и Жемойтского, вполне уместно использовать словосочетание в таком виде: «литовские (беларуские) летописи» или «литовские-беларуские летописи». — Polochanin72. связывают первоначальную историю Вильни с легендой о железном волке, который приснился однажды великому князю Гедемину во время охоты в устье Виленки (1320 г.). В этой легенде прослеживается аналогия с известным мифологическим сюжетом об основании древнего Рима.

Небезынтересно, что во всеобщей польской энциклопедии (Варшава, 1867, том 27) в статье, посвященной столице ВКЛ, в качестве основной принята варяжская версия основания Вильни. Автор считает, что основателями города была «одна из тех авантюристических скандинавских банд», которая в поисках добычи и приключений где-то около IX или X века овладела стратегически важным местом при впадении Виленки в Вилию, и заложила здесь свое укрепленное поселение, которое позже и стало столицей ВКЛ.

Между двумя версиями о заложении Виленской крепости (римской, связанной с мифическим Полемоном, и варяжской) нет значительных различий. Славянские дружины нередко находились на службе у Римской империи, особенно в поздний период ее существования. А жителей Римской империи, равно как и представителей наемных дружин, обычно называли римлянами независимо от языка и этнического происхождения.

Вместе с тем легенды, если даже они стали достоянием хроник и летописей, не являются надежным источником исторической информации о реальных событиях, они требуют сопоставления с данными других источников. Так, археологические материалы показывают, что древнее поселение на территории Вильни существовало еще в I тысячелетии, а по некоторым данным — задолго до нашей эры. В XI–XII веках это было уже значительное поселение оборонного типа.

В эпоху Гедемина и Альгерда ВКЛ расширило свои границы от Балтики до Черного моря и от Белостока на западе до верховий Днепра и Волги на востоке. Как отмечают большинство беларуских и польских исследователей, без поддержки Полоцкого княжества и других славянских земель образование и само существование такой державы было бы невозможным. Его ядром была славянская Литва, занимавшая бассейн Немана и Вилии, со столицей в Вильне. Символ Полоцка — Погоня — стал государственным символом ВКЛ, украсившим его герб.