Артюр Арну - История инквизиции

Одиннадцатая статья гласила, что если еретик, томившийся в тайных тюрьмах Сант-Оффицио, и искренно раскаявшийся, ходатайствовал о помиловании, то таковое ему могло быть даровано, причем он приговаривался лишь в виде наказания, к «бессрочной тюрьме».

Это весьма относительное смягчение зависело, значит, исключительно от настроения инквизиторов.

Пытки иудеев. Гравюра 15 в.

В двенадцатой говорилось, что если в случае, предусмотренном предыдущей статьей, инквизиторам казалось, что покаяние виновного было не искренним, они должны были отказать ему в помиловании, объявить его лжепокаявшимся и, как такового, приговорить к выдаче гражданскому суду, что было равносильно приговору к сожжению.

Эта статья не оставляет никакого сомнения: жизнь заключенного зависела от произвола инквизиторов, и его постоянные попытки к раскаянию не приводили ни к чему, коль скоро какой-нибудь невежественный или недоброжелательный монах отказывался ему верить.

Тринадцатой статьей было установлено, что если человек, помилованный после добровольного покаяния, похвалялся сокрытием каких-либо своих преступлений, или если по наведенным справкам становилось известным, что он совершил их больше, чем он показал, то он арестовывался и судился как лжепокаявшийся.

Это установление привело на костер тысячи жертв; во-первых, потому что считались убежденными еретиками те, которые ими не были, в то время как поддельные заявления анонимных авторов считались достоверными; во-вторых, потому что злословие (а чаще неправильное толкование) могло повлиять на судьбу того несчастного, которому бы не удалось доказать ошибочности возведенных на него обвинений и убедить судей, отказывающихся сообщить ему содержание документов его дела.

Согласно пятнадцатой статье, если против обвиняемого, отрицавшего свою вину, имелось полудоказательство, он должен был подвергнуться допросу: если во время пытки он признавал себя виновным и затем, позднее, подтверждал свое признание, то он наказывался как убежденный еретик; если он отрицал его, то вторично подвергался пытке или же приговаривался к какому-нибудь исключительному наказанию.

Вскоре советом инквизиции было отменено право вторичного допроса. Тем не менее некоторые инквизиторы были настолько жестоки, что нашли способ чинить допрос заключенным Сант-Оффицио столько раз, сколько находили нужным, в то же время официально не отступая от данного верховным советом распоряжения.

Способ этот был очень прост и совершенно в монашеском духе.

После первого допроса, вернее, в момент, когда продолжение его грозило смертью несчастному обвиняемому, инквизитор вносил в протокол, что он прерывает допрос до той минуты, когда потребуется его возобновить.

Шестнадцатой статьей воспрещалось сообщать виновным полную копию свидетельских показаний; разрешалось только, однако, это не было необходимым, частично сообщать им показания, но таким образом, чтобы личность обвинителя оставалась для них неизвестною.

Одной этой статьи достаточно, чтобы составить себе мнение об инквизиционном трибунале.

Это был, может быть, единственный в мире трибунал, в котором было принято не оглашать перед обвиняемым во время суда документов его дела, это лишало его возможности оправдаться.

Семнадцатой статьей инквизиторам предлагалось по возможности лично допрашивать свидетелей. Это распоряжение было разумным, но т. к. судьи и свидетели находились обычно в разных местностях, распоряжение это почти никогда не приводилось в исполнение и, вследствие этого, было совершенно бесцельным.

Уполномоченный трибуналом должен был знакомиться с показанием, отобранным через посредство нотариуса, исполнявшего регистраторские обязанности.

Так как тот и другой были связаны безусловной тайной, то из этого вытекала возможность переиначивать показания, т. к. подведомственные суду лица стремились не установить невиновность обвиняемого, а подтвердить его вину, что являлось угодным тем, по поручению которых они действовали.

Сожжение иудеев. Гравюра 15 в.

Разве мы не знаем, какую опасность представляют собой показания необразованных и темных свидетелей, даже в наше время, когда обвиняемый пользуется столькими льготами?

Восемнадцатая статья требует, чтобы один или два инквизитора присутствовали при допросе, за исключением тех случаев, когда инквизиторы заняты другими делами и когда приходится обращаться к уполномоченному трибунала для допроса несчастного, подвергаемого всевозможным мучениям.

Согласно статье девятнадцатой, если вызванный в суд обвиняемый не явился лично, то ему должен быть вынесен приговор как убежденному еретику.

Возмутительная мера, ибо тысяча причин могут помешать вызванному в суд человеку явиться вовремя; и, предположив даже, что он получил повестку своевременно и не явился из страха перед тюремным заключением, все же нельзя это признать доказательством его виновности.

Двадцатая статья гласит, что если про покойника доказано, документально или свидетельством о поведении за последние годы жизни, что он был еретиком, его следует судить и приговорить как такового; его труп должен быть сожжен, а все его имущество конфисковано в пользу государства, в ущерб его прямым наследникам.

Никак нельзя было надеяться обратить умершего человека, и эти преследования были лишь ненужной профанацией, в результате которой разорялись оставшиеся в живых, как бы чисты ни были их религиозные убеждения.

Но инквизиция прежде всего хотела вселить страх и трепет и доказать, что даже могила не предохраняет от ее преследований, а король находил в этих посмертных преследованиях лишь новую статью своих доходов.

Впрочем, действуя таким образом, инквизиция нисколько не выходила из рамок католических традиций, и всем известна история папы Стефана, который велел сжечь останки своего предшественника Формозы, чтобы опозорить его память.

Согласно двадцать первой статье, инквизиторам было предложено распространить свою власть на вассалов феодальных властелинов, а в случае, если бы последние отказались бы ее признать, применять к ним отлучение от церкви и иные наказания.

В двадцать второй статье было сказано, что если осужденный был передан гражданской власти и после него оставались несовершеннолетние дети, то в виде особой милости им разрешалось сохранить некоторую часть отцовского имущества, а инквизиторы были обязаны поручить верным людям их образование и христианское воспитание.